– У меня мозги не те, чтобы что-то изобретать. А быть воином – не женское дело. Тем более – не моё. Что я могу? Только швабру держать. Такое себе оружие…
– Так ты здесь для того, чтобы это исправить! Я вытащила тебя из этой грязи и позволила взглянуть на настоящий мир хотя бы одним глазком. И ты не видела даже большей его части.
Она права. Но надо ли мне оно?
– Я впервые вижу такое нежелание действовать и что-то предпринимать. Неужели тебя устраивала прошлая жизнь?
– Вполне. Там было куда меньше опасностей.
– Но тебя били, притом почти каждый день. Не давали такой вкусной еды. Лишали одежды и обуви. Заставляли спать на жёстких досках и стирать бельё в мороз.
– Так ведь в реке же! Там вода проточная.
– Но ты могла бы за себя постоять, если бы знала о магии. Могла бы доказать всем, что тобой нельзя понукать. Что ты не удобная девочка для побегушек, а такая же воспитанница и тоже заслуживаешь рекламы перед представительными родителями. Тебя ведь за семнадцать лет никто не удочерил. Знаешь, почему? Потому что Моримото было удобно держать у себя под боком такую непривередливую рукастую девчонку. Но она и не думала делать из тебя свою преемницу. Ты для них лишь обуза, сломанный веник, который не получилось вовремя выкинуть, но который иногда подметает пол. Повреди ты себе руку или ногу – оказалась бы на улице.
Она замолчала, а мне нечего было возразить. Стало стыдно. Бригитта считывала все мои мысли. Я действительно думала то, что когда Моримото состарится, то приют отойдёт мне. Перед сном я часто представляла себя на её месте, доброй воспитательницей, которая никогда не орёт на детей, ни в коем случае не бьёт их. Если то, что говорит Бригитта, правда, то если бы не случай, судьба у меня стала бы незавидная. Кстати, о случае.
– Как вы вообще нашли меня? Как поняли, что я ведьма? Вы знали моих родителей?
Бригитта помолчала немного, но затем со вздохом продолжила:
– Я лишь предполагаю. Я точно знала, что ты огненная.
– А…
– Я знала, что некогда супружеская пара из огненных земель, из Хариккина, преследуемая недоброжелателями, искала спасения в соседних землях и приплыла в Эриму на драккаре.
– Драккар же – корабль водных…
– Вот именно. Они пытались действовать как можно более скрытно. Меняли имена, одежды, транспорт. Но к сожалению…
– Мародёры, – поняла я сразу. Они не перебрались через горы, которые окружали Эриму. В голове предстала жуткая сцена проломленного двуручным топором черепа.
Неожиданно я почувствовала, как Бригитта гладит моё предплечье тонкими, сухими пальцами.
– У них был благословенный младенец, – она закатала рукав моего платья, которое с меня никто не удосужился снять. – Ты.
От движения её большого пальца вдоль предплечья прошёлся всполох магии в виде витиеватого узора. Не больно, не колет, просто стало слегка тепло, будто рука нагрелась на секунду и снова остыла. Мелкие спиральки разбежались и снова сошлись, а затем рука приняла свой прежний вид, будто ничего и не произошло.
Я испуганно отдёрнула руку, осмотрела её, повертев, со всех сторон.
– Что это? Как вы это сделали?
– Это твой знак благословения Богини. Никто не может сказать точно, как она выбирает детей и для чего, но важно, что теперь ты в стенах Академии, и тебе ничего не угрожает.
– А могло бы?
– Да. Отмеченных Богиней ищут все. То ли из зависти, то ли в этом кроется нечто большее.
Повисло неловкое молчание. Я не знала, что можно ещё спросить у Бригитты, мне нужно было переварить информацию. Директриса почти с нежностью поправила одеяло и, уходя, сказала:
