– Интересная деталь! То есть, если он застанет меня у ног дочери, то либо убьет, либо угрозой смерти заставит жениться?
– А вы сделайте, чтоб не застал! – фыркнула Кристина. – В конце концов, Диана сама заинтересована в том, чтобы отец не догадывался о ее романах. Я все должен выдумать за вас? – она встала и оценила его взглядом. – Прибейте колодку на один башмак – и вот вы уже прихрамывающий капитан в отставке, честно служивший Франции до ранения в кампании… вам виднее, какой… И, конечно же, у вас есть все шансы стоять с Дианой у алтаря. А уж делать это или нет – смотрите сами. И, кстати, вы уже придумали, как хотите осуществить вашу личную месть?
– Если бы у меня были достойные идеи, – мрачно бросил Мартен, – меня бы здесь сейчас не было, виконт. Ясно одно – мне не нужна жизнь моего врага. Он стар, дряхл и наверняка болен, я не вижу смысла платить кому-то за то, чтобы избавить его от страданий! Я бы хотел их причинить! Вы, как я вижу, настоящий мастак коварных планов, так создайте что-то и для меня.
– Не ранее, чем узнаю о безумной любви Дианы Бельмонжо к вам, – заметила Кристина и направилась к двери, но вдруг остановилась и обернулась:
– Чем быстрее вы устроитесь на новом месте, тем лучше, капитан. Через трактирщика Марко передадите записку о том, где вы остановились, а я подготовлю вам дальнейшие инструкции. У вас еще будут ко мне вопросы?
– Какой срок вы мне даете?
Ответ прозвучал не сразу:
– Конечно, выполнение вашей части плана продвинет меня к остальным этапам, но я пока не спешу. Чем быстрее, тем лучше. Если будут проблемы – сообщите. До встречи, капитан! Желаю приятного времяпровождения!
И с этими словами она надвинула шляпу на лоб и вышла, громко хлопнув дверью.
…Жанна наводила порядок в гостиной, когда со стороны задней двери раздались шаги. Она уже знала, что в этом доме крайне редко пользуются парадным входом, поэтому у всех живущих по соседству людей складывалось впечатление, что проживающая здесь дама ведет затворнический образ жизни. Особо внимательные наблюдатели, конечно, замечали, что с пугающей периодичностью в этот дом приходят разные мужчины, предпочитая пользоваться черным ходом, но какой смысл было сплетничать о личной жизни женщины, которая даже в обществе не появлялась, а выезжала исключительно в густой вуали? Имя леди де Бранже знали лишь несколько человек во всем Париже, а, прячась под мужским нарядом, виконт не так часто называл себя.
Снимая на ходу шляпу и перчатки, Кристина прошла на второй этаж, не сказав ни слова Жанне, которая не сводила с нее глаз. Несколько минут юная девушка смотрела ей вслед, видимо, принимая какое-то решение, затем направилась в комнаты госпожи. Постучав, она вошла, не дожидаясь ответа – как ее научила Сара – и остановилась в дверях в легкой растерянности.
Наполовину раздетая Кристина невозмутимо снимала с себя мужской костюм.
– Что не так? – усмехнулась она. – Кажется, в таком виде ты меня уже видела… Подай платье, пожалуйста, и убери это в шкаф.
– Я задумалась. – ответила Жанна. – Когда вы в образе мужчины, то вы виконт. Женщины – миледи. Вот я и думаю, как к вам обращаться сейчас, когда вы не совсем одеты.
Кристина вдруг рассмеялась:
– Мне нравится твоя смелость, в этом что-то есть. Хорошо. Договоримся, что когда я еще недостаточно одета и нахожусь у себя без посторонних, то можешь обращаться как к миледи. Устраивает?
