Холод и пустота в улыбке ее.
Она стоит на пути в небытие.
«А ты из совершенного мира.
Мира, который гонит меня сейчас.
Сейчас должна бежать…»
MarilynManson, «ComaWhite».
Вышли мы с Муратиком из магазина с ящиками бухлишка, иначе говоря, с приятной ношей в каждой руке, как тут к нам пристали двое полицейских. Лыбятся на нас пытливо, ожидают, что им что-то дельное перепадет. Развести на деньги хотят, однозначно.
Я даже не успел натянуть на голову капюшон, чтобы не намокнуть и не испортить зачетный хаер, который начесывал на себе битый час, а тут они нарисовались. Ливень льет как из ведра, и этим двум прилипалам не сидится без дела. Поохотиться вышли, бабок срубить. Ну посмотрим, поглядим…
– Предъявите, пожалуйста, ваши документы, молодые люди. – вполне вежливо заявил один из полицейских, который был постарше и потолще.
– А в чем, собственно, проблема закралась, командир? – я, надменно качнув головой, посмотрел на каждого из полицейских поочередно, после остановившись на том, который заговорил первым.
– А что глаза красные? – едко высказался другой. Тот молодой, зеленый еще и, по всей видимости, дюже борзый. Не обламывали его ни разу не показывали более властный кукиш. Сейчас нюхнешь сполна, касатик.
– Обдолбанный ты, что ли, пацан?
– Нет, уставший. А ты че, не устаешь, что ли? – грубо рявкнул я в ответ на его попытки меня спровоцировать на грубость. – Ночь на дворе вообще-то. Все люди спят, а мы вот отпахали смену и домой возвращаемся.
– Давай-ка документы, умник. И ты свои давай, бородач. – хамским тоном обратился молодой полицейский ко мне, а затем перешел на прессинг Муратика, который в этот момент стоял столбом и молчал.
Муратик, как и всегда было, сел в лужу. Сыкотно ему стало, а мне, как активисту и массовику-затейнику, поскольку тащиться за бухлом в дождливую ночь было именно моей идеей, и отдуваться за двоих теперь придется. Ну ладно, где наша не пропадала… И не так встревал. Это всего лишь ерунда по сравнению с тем, из чего я уже выкарабкивался, надо бы отметить, чудом.
– Посмотрим, где шпана смену отпахивает. Небось, ларек обчистили, а теперь за лохов нас держат. Давай документы, сказал! – поторопил меня молодой, указав на резиновую дубинку, которая пока что висела на его поясе.
– Держи, командир. Только читай внимательно и неторопясь. По буквам.
Полицейский, который постарше, глянул на меня косо, а когда я, поставив ящики бухла на землю, достал паспорт из потайного кармана толстовки и протянул ему, он с любопытством и некой заносчивостью прочел вслух мое имя.
– Александр Норват. Это случайно не тот Норват…
Опа, и тут он замешкался… Ртом воздух глотает, выпученные глазки по сторонам бегают, а сказать ничего не может.
Обожаю, когда они так делают. Каждый раз смешно с их реакции, и это зрелище не перестает умилять и никогда не надоест вообще.
– Да-да, тот самый Норват. Других таких нет, насколько знаете. Все, посмотрели? Давайте сюда, я спешу.
Я выдернул из рук полицейского свои документы, спрятал их и потянулся за бумажником в задний карман джинсов. Надо бы им отсыпать деньжат, чтобы без всякого терроризирования мозгов на тему вреда алкоголя отпустили и папе не позвонили. Жалко мне их что-то, выглядят как два кошенка.
– Извините за беспокойство, господин Норват. Мы приняли вас за другого человека. Пошли отсюда. – скороговоркой сказал полицейский молодому, развернулся и засеменил прочь. Второй последовал его примеру и, как собачонка, безукоризненно выполнил команду старшего.
