Совсем ослабела и замерзла, бедняжка.
Мне стало безумно жаль эту девчушку. Я просто обязан забрать ее отсюда, отогреть и покормить. Должен помочь этой несчастной мученице и разузнать, что с ней приключилось.
Несмотря на то, что я тоже не в себе сейчас нахожусь, перехапал же на радостях по поводу дня рождения, и то сообразил, что с ней что-то нехорошее случилось, и чувствовал, что теперь проблемы этой девчонки – сугубо моя забота. Сара на улице сидит, в дождь, совершенно одна. Значит, ей некуда идти, и денег у нее нет, чтобы снять хоть захудалый номеришко в придорожном отеле и перекантоваться там денек-другой.
Может, Сару обокрали или чего похлеще сделали? Выглядит она, как ходячий труп. Даже не ходячий, ноги ее щуплое тельце не держат. Да и как тут удержат, костлявая она вся. Килограмм сорок весит, не больше. Я худой донельзя, а она еще худее.
Анорексия ее второе имя. Третье. Второе – Паутина. Дали ей такое погоняло из-за прозрачности тела, судя по всему.
Дело тут не в краже, а в чем-то более существенном, смекнул я. Судя по одежде, старой и потрепанной, у Сары денег не было отродясь.
Значит, с ней произошла какая-то трагедия.
– Зачем она нам нужна, Алекс? – Муратик, громко бунтуя, приблизился ко мне, покрутил у виска, а потом указал на Сару жестом, намекающим на то, что он возмущен до предела, и попытался оттянуть меня от Сары подальше. – Тебе проблем мало в жизни? Еще эту тебе надо на свою голову?
– Посмотри, брат, ей же помощь нужна. Я не могу бросить ее здесь.
Не стал я слушать друга, брата. Он не понимает всей серьезности сложившегося положения. В плане этого Муратик похож на моего отца. Ни грамма жалости к людям. Будет кто-то взывать к ним, умолять, заклинать, а они переступят через него и пойдут себе с гордо поднятой головой.
Жестокие они люди, которые не видят и не слышат чужих страданий.
А я не такой.
– Давай свою руку, Сара.
Я помог Саре встать с земли и убрал с ее лица черные, слипшиеся от дождя волосы, которые мешали мне видеть ее глаза в полной мере. Красивые глаза, необыкновенные, прежде такие не встречал, но в них читалась тоска и одиночество.
В тот момент мне почудилось, что мы с Сарой отлично поладим друг с другом, когда она немного придет в себя. Скорее всего, у нас есть кое-что общее. Даже привиделось общее будущее.
– Да она идти не может. Бросай эту залипуху, и погнали тусить, пока все не разбежались. – продолжал гнусить Муратик.
– Нет, брат, и точка. Мы ей поможем. Бери себе еще ящик, а я ее беру.
– Куда, Алекс? У меня всего две руки, вообще-то, да! – возмутился он.
– Ну ладно, брошу тут. Кто-нибудь другой выпьет.
Оставив один ящик шампанского на земле, я освободил руку, взял Сару за талию, предварительно пожертвовав девушке свою толстовку и надев на ее голову капюшон, и повел к нам в тусовку. Благо, идти не очень далеко.
Я все-таки джентльмен. Каюсь, не всегда бывает такое, что могу показать свои возможности на деле, но сейчас просто не имею права поступить иначе. Чувствую себя ее ангелом-хранителем.
Удивительно, но факт. Я это чувствую.
