– Ничего страшного. Приятного вечера. – кивнул я напоследок и оставил бумажник лежать в кармане.
Получив напутствующий пинок, эти двое поспешили нас покинуть. Да так поспешили, что даже денег не взяли, а жаль. Я бы дал им несколько крупных купюр, а потом отцу на них настучал бы за то, что они деньги вымогают у честных людей. То есть, у меня, несчастного.
Популярность – такая вот нужная штука, всегда полезная и, порой, незаменимая. Никогда не знаешь, в какую ситуацию попадешь. А я сейчас действительно обдолбанный, переборщил слегка с наркотой, и теперь борюсь с тошнотой и ужасной апатией, а еще с непреодолимым желанием опустошить мочевой пузырь.
Последнее сильнее меня. Надо бы исполнить это желание, пока в штаны напором не дал.
Если бы не эти двое придурков, я бы совсем приуныл. Они спасли меня от тоски. Нет худа без добра, как говорится.
– Как у тебя это вышло, брат? – спросил меня Муратик, как только полицейские повернули за угол. Наверное, он хотел узнать, как это действие снова и снова прокатывает.
– Фамилия у меня страшная. Ты же знаешь, брат. Пойдем туда, отлить хочу. – кивком головы указал на закуток между домами в нескольких метрах от магазина и взял ящики с бухлом.
Завернули мы туда, в этот чертов закуток. Я расстегнул штаны и только потом заметил, что в углу кто-то сидит.
Девушка.
Зашуганная, мокрая.
Что-то в ней есть.
Свернулась калачиком и таращится на меня своими огромными глазенками.
За малым струю не пустил ей в лицо, вовремя успел направить немного в сторону. Как хорошо, что я ее заметил.
Вот те раз… Так знакомлюсь впервые.
– Как дела, красотка? – спросил ее, пока справлял нужду. Стерпеть не мог, очень сильно придавило, и отвернуться тоже не вышло. Если б смог, не выглядел бы таким застенчивым и не вел себя, как дурачок. Но мне пришлось. – Извини.
– Ничего. Я не смотрю. – изможденным полушепотом воспроизвела она и опустила глаза.
– Как тебя звать-то? – только застегнул ширинку, я посветил на девушку телефоном, разглядывая ее теперь уже более внимательно. Очень странная на вид, но что-то особенное в ней есть.
– Сара.
– Сара? – имя ее удивило меня еще больше. Она выглядит местной, но имя для наших краев экзотическое. Вероятно, так она называет себя, для своих и чужих у нее разные имена. Но незачем мне докапываться до того, как ее по паспорту. Пусть хоть кем будет. Ее право. – Интересное у тебя имя. Я Алекс. Пойдешь со мной, Сара?
– Пойду. Зови меня Паутиной, если хочешь. Меня так все зовут.
Ошибся малость. Ее на самом деле зовут Сарой. Значит, она доверяет мне, раз назвала свое настоящее имя. Как это льстит.
– Я не все. Вставай, Сара.
Девушка подскочила с земли и, пошатываясь, подняла на меня взгляд. Дикий, испуганный, впалый, с болезненной безуминкой. Той безуминкой, которая мне показалась знакомой, но не в той степени, которая посещает разум, когда испытываю желание чем-нибудь этаким запретным закинуться, чтобы поскорее убежать от реальности.
Более тяжкая та безуминка в глазах Сары, непосильная, обременительная, напоминает легкую стадию агонии. А может быть и такое, Сара держится, чтобы не показывать на людях, как хреново ей на самом деле.
Пока разглядывал ее, думал и все больше мне становилось не по себе. Маленькая Сара какая-то, высушенная, ростом ниже меня на две головы, вся хлипкая и дрожащая, как листок на ветру.
Сделав шаг по направлению ко мне, ноги ее подкосились, и она упала на землю.
