Но об этой встрече мы расскажем несколько позже.
…Зато сейчас следует сказать ещё и о том, что в школьные годы Алёша Козлов увлёкся филателией – собиранием марок. Точных сведений у нас о том нет, но понятно, что коллекция у него была небольшая и состояла, скорее всего, исключительно из советских «марочек» – откуда вологодскому парнишке было получить заграничные экземпляры? Зато марки Российской империи в его коллекции вполне могли оказаться – с каких-нибудь сохранившихся в семье старых писем или почтовых карточек. Но были они достаточно простые: в основном – двуглавый орёл с различными номиналами.
К чему мы об этом вспомнили, что в том интересного? Пока что – ничего, ибо в те времена буквально все советские мальчишки были «как бы» (именно так!) филателистами. Вот только у большинства из них это увлечение прошло раньше или позже, и те альбомчики, в которые когда-то с такой любовью вклеивались марки (те альбомчики, в которые марки вставлялись были далеко не всем «по зубам»), куда-то потом подевались, где-то потерялись, а в лучшем случае были переданы очередным доморощенным «филателистам» – уже своим детям или внукам…
Но у Алексея Михайловича это увлечение не только осталось на всю его жизнь, стало очень и очень серьёзным, но и потом принесло ему немалую пользу как разведчику.
Глава 2
Предложили пойти в разведку
Когда-то, когда всё в нашей жизни – вплоть до поступления в вузы – было несколько проще, нежели теперь, в некоторых заинтересованных кругах бытовала такая пословица: «Кому – МИМО, а кому и мѝмо».
Алексей Козлов относительно поступления в этот престижнейший впоследствии вуз мог, в принципе, особенно не беспокоиться. Он мог бы даже написать так: «Мне, как серебряному медалисту, предстояло сдать экзамен по немецкому языку и пройти собеседование»[18] – и это полностью соответствовало бы истине.
Но, к огромному сожалению, вышеприведённые строки написал не он, а человек, сыгравший роковую роль в его судьбе, так же как и ещё в целом ряде других судеб, – Олег Антонович Гордиевский, бывший сотрудник разведки и предатель, поступивший в МИМО в 1956 году, на три года позднее Козлова, но достаточно хорошо его знавший. Об этом «Иуде из Ясенева» (так назвал книгу, в которой фигурирует Гордиевский, писатель Б.Н. Григорьев[19], и это прозвище навсегда прилепилось к Олегу Антоновичу) и его подлых делах мы расскажем в своё время, но сейчас, с профессиональным цинизмом, повторим сказанное в предисловии: не будь этого мерзавца, не было бы и нашей книги, а имя Алексея Михайловича Козлова оставалось бы известным лишь узкому кругу «посвящённых».
Так что сейчас мы просто отметим нелепое совпадение: и наш герой, и вот этот антигерой – оба они закончили школу с серебряной медалью, что давало им право на поступление в любое высшее учебное заведение страны после успешной сдачи всего одного экзамена и прохождения собеседования. К сожалению, в их биографиях впоследствии оказалось ещё несколько схожих моментов…
Почему мы говорим, что МИМО только потом стал престижнейшем вузом? Да вот что писал по этому поводу в своих воспоминаниях однокурсник и институтский друг Козлова – Ю.А. Квицинский[20], выдающийся советский и российский дипломат, рассказывая о том, как он сообщил своим родителям, вузовским преподавателям, о решении поступать в МИМО:
«Моим родителям такой поворот в моих замыслах весьма не понравился. Было начало 1953 года. “Зачем тебе это надо? – спрашивал отец. – Кончишь институт, просидишь несколько лет за запертыми дверями в каком-нибудь нашем посольстве, а потом, скорее всего, тебя посадят или в лучшем случае вышлют на поселение. Всех их рано или поздно на всякий случай сажают”. Попасть в то время на загранработу считалось большой неприятностью. Переполошились и наши близкие друзья и знакомые. Вспоминали о прежних работниках НКИД СССР. Большинство из них плохо кончило. Мать срочно повела меня во Львовский политехнический институт, показала наиболее интересные кафедры, уговаривала выбрать солидную техническую специальность.
