Алексей Козлов. Преданный разведчик - страница 14

Известно, что как раз в то самое время, с 1953 года, в МИМО стали принимать студентов из социалистических стран, которые и учились, «и жили вместе с советскими студентами». Так, Алексей нежданно-негаданно оказался поселён в одну комнату с тремя студентами из ГДР, что дало ему возможность не только постоянно общаться с носителями языка, но и наблюдать их в повседневной жизни, получая при этом такую «бытовую» информацию, которой ни на каких занятиях не дадут.

Хотя, набирая, аккумулируя этот немецкий опыт, Козлов делал это в общем-то подсознательно, никак не думая, что впоследствии ему придётся превратиться в того самого Отто Шмидта, но без отчества «Юльевич». Он, как и все его сокурсники, готовился идти по дипломатической стезе. И ведь большинство из его однокашников по ней не только пошло, но и сделало на ней успешные карьеры. Кажется, все три соседа Алексея по комнате, немецких студента, впоследствии стали послами ГДР в различных странах. Ну и из наших советских студентов, однокурсников Алексея Михайловича, достигли дипломатического ранга чрезвычайного и полномочного посла СССР и/или России Игорь Иванович Яковлев, Валерий Николаевич Попов, Анатолий Федосеевич Тищенко и ещё ряд других. Так что более чем вероятно, что и Козлов мог бы представлять наше государство в какой-нибудь из ведущих стран мира – ну, или где-нибудь в Кабо-Верде, ранее именовавшейся Республикой Острова Зелёного Мыса. Однако, как нам известно, судьба распорядилась по-другому…

С третьего курса будущие дипломаты начали, параллельно с основным, изучать и второй язык. Возможно, какие-то желания и учитывались, но очевидно, что определяющую роль играла точка зрения мидовского руководства – то есть потребности ведомства. Вот и Алексею пришлось вдруг заняться датским языком…

Ну, пришлось – и что тут такого особенного? Ведь способности к языкам у него явно были. На этот вопрос отвечает великий знаток Скандинавии Борис Григорьев – писатель, автор книги «Скандинавия с чёрного хода» и ряда других, а по совместительству (уж так получилось) полковник внешней разведки:

«Могу с полной ответственностью утверждать, что овладеть этим языком в совершенстве, как это удаётся многим иностранцам при изучении английского, французского или итальянского языков, практически невозможно. В датском языке есть несколько звуков и особенностей произношения, которые делают эту сверхзадачу невыполнимой. Датский язык был четвёртым по счёту на моём пути, но я чуть не вывихнул свой язык (который во рту), пока более-менее сносно научился более-менее фонетически грамотно выражать на нём свои мысли. И понимать датчан я научился лишь ко второму году пребывания в стране. Кошмар!

Шутники утверждают, что если хочешь послушать, как звучит датская речь, то возьми в рот горячую картошку и попытайся говорить по-шведски. Получится похоже»[25].

А теперь немного о жизни института со слов «младшего товарища» Козлова – того самого Олега Гордиевского. Не очень хочется его цитировать, особого доверия его утверждения не вызывают, и вообще он мерзавец и предатель, однако отбрасывать свидетельства очевидца лишь по той причине, что он тебе глубоко несимпатичен, нельзя. И потом, что ни говори, но без этой личности нам в нашем повествовании, к сожалению, не обойтись. В своей известной нам уже книге, кокетливо названной «Следующая остановка – расстрел», предатель рассказывает о нравах, якобы царивших в МИМО в то время, когда он там обучался одновременно с Алексеем Михайловичем: