В те редкие дни, когда Мама была дома, наступал другой праздник – Мама шила Малышке красивые платья и вышивала картины. А девочка смотрела на все это великолепие и думала: «Вот бы и мне так!». Поэтому совсем неудивительно, уже в пять лет девочка уверенно держала в руках иголку и ножницы, чуть позже спицы. Свое первое платье девочка попыталась сшить в семь лет. Но понятное дело, что красивое бархатное платье Мамы было просто изрезано и спрятано – ведь никто не обучал девочку, как правильно снимать мерки, строить выкройки, и уж тем более, никто не пускал ее к волшебной швейной машинке – мала она еще была для всех этих премудростей. Но девочка не сдавалась – обожала она маленьких пупсов-голышей и вот им-то и шила она королевские наряды.
Так и жила девочка до 8 лет, пока однажды в дом не постучалась беда. Умерла Мама, и все в ее жизни круто поменялось. Спустя 40 дней, брат женился, а отец ушел в чужую семью. Осталась девочка на руках своей восемнадцатилетней сестры и бабушки. Из-за груза ответственности сестра стала очень строга с девочкой: ни ласки, ни улыбки, ни доброго слова, только неодобрительное молчание в ответ на попытки ласки со стороны девочки, словно околдовал сестру злой волшебник, застудил ее сердце.
– Почему так? – не понимала Малышка. Она старалась изо всех своих детских сил: училась отлично, чтобы Сестра ею гордилась; выполняла посильную работу по дому, чтобы заслужить доброе слово; занялась спортом, чтобы меньше болеть и не расстраивать сестру, часто изнуряла себя тренировками, чтобы закалить тело – все было безуспешно – сестра как будто ничего не замечала. И в девочке все больше росла неуверенность в себе, в своих возможностях и начавших проявляться талантах. Стала она очень ранимой: чуть что – сразу в слезы! Уж что-что, а вот это добро лилось из нее в огромном количестве, по любому поводу – радостному, грустному, печальному, все одно. И как только в таком хрупком теле могло прятаться море слез? Непонятно. Может, это плакала ее Душа, пытаясь ободрить и сказать: «Не переживай так, не рви сердечко! Пройдет время и все будет очень хорошо, потерпи!».
Несмотря ни на что, росла Малышка очень жизнерадостной. Только не любила, когда при ней кого-то обижали, ругали или унижали: в такой момент она чувствовала в себе такую отвагу, такой посыл закрыть, защитить собой несчастного! Такая буря негодования поднималась в ней! В такие моменты Душа девочки вспоминала о дарах Творца – сострадании, честности, бескорыстии.
Шли годы. Тяжело было сестрам одним, научились они справляться со всеми трудностями сами, без чьей-либо помощи. Брат забыл о существовании сестер, отец появлялся очень редко. Старшая так и не вышла замуж, а тут и младшая уже подросла: умная, стройная, ловкая и умелая. Только огромные газа на худом личике выдавали в ней ребенка, а взгляд был взрослым не по годам. Стали парни на нее заглядываться, хоть и хотелось ей замуж, да не было доверия к мужскому полу: невольно вспоминалось о предательстве родных отца и брата. Боялась довериться любви. Отец тем временем захворал, не нужен стал чужой семье, и вернулся. Только теперь что это была за семья: вроде и под одной крышей, а только люди, как чужие. Старшая на отца обиду затаила, за то, что оставил девочек в самый тяжелый период жизни, поддался искушениям. А вот младшая – хоть и боялась расстроить старшую, но отца все-таки жалела, общалась с ним, любила. Не зря в ее Душу были заложены доброта и всепрощение.
