Мороз пробежал по коже.
Нечто мистическое окутало зал, неописуемая энергия, и я ощущала её каждой клеточкой своего тела.
Папа всегда говорил, что я необыкновенная. И сны мне такие снятся, что он смеётся по часу. Я чутко слышу, ясно вижу, остро чувствую запахи, теперь вот волны невидимые. Может нас эти бандиты излучением или радиацией решили истребить. Что за потоки, вспышки, фотоны кругом?!
Папа собирался со своими партнёрами, а бандиты пришлые в свою компанию. И когда последний приглашённый ушёл в сад, закрыли двери, сбежали мальчишки-официанты и тостопопая музыкантша с инструментом поспешила убраться из зала.
Я стояла посередине, оглядываясь растерянно по сторонам.
Сейчас, я соберусь с силами и просто рассею эту хмарь, что проникла в дом.
Не видно её, но она была!
Набрала полную грудь воздуха и руками замахала, разгоняя энергию.
И у меня получалось откинуть от себя загустевший, напряжённый воздух. Это как летать во сне, отталкиваешься и с лёгкостью паришь. Так и здесь, я не хотела, чтобы нечто наполняло мой дом. Вот и разогнала.
— Получилось, — прошептала сама себе под нос.
Другое дело. Напряжение спало, никаких невидимых потоков в зале больше не было.
И волосы шевельнулось, когда все присутствующие мужчины дружно посмотрели на меня во все глаза.
И бандитская группировка, нахально прошедшая к нам в гости без приглашения, и папа с друзьями.
— Пап, — жалобно позвала я.
— Охуеть, — выдохнул псих, шептались его братки.
Наши круглыми глазами вылупились, у Фёдора Андреевича Потапова рот не закрывался.
Я к папе кинулась. Он обнял меня и погладил по волосам.
Что это было?
Они тоже чувствовали напряжение в воздухе?
— Испугалась, чего наделала, — по-доброму посмеялся надо мной папа, потом обратился к незваным гостям, — Серпень, какими судьбами?
Я встала рядом со своими, а потом и вовсе спрятаться за папину спину, но так, чтобы видеть Серпеня. Его лицо правильных форм, глаза большие серые, чуть приподнятые волосы, как у озлобленной сутулой собаки.
4. 4 Сверхъестественная сила и такие же сны
— Вынудил, Вольха, вот и пришёл, — сказал Серпень и кинул взгляд на меня. — Зачем бизнесу нашему мешаешь?
За его спиной собиралась бригада: высокие широкоплечие, настоящие хищники, прямо чувствовалось, как давили морально.
Мне становилось неуютно. Я пряталась за папу.
Папа-стена, ему точно не страшно.
— Это мой бизнес. Естественно, ты обо мне слышал, дружок, хотя разными дорогами мы ходили. — Папа смеялся, и мне не нравился его голос. Он так никогда со мной не разговаривал. И даже со своими партнёрами. Как будто подменили папочку. Злобно басил. — Я это предприятие создал, я его поднимал. И мне не было бы так обидно, если б пользовались те, для кого я старался. Но ни одного из моих бывших товарищей в живых не осталось. Вы, стервятники, пришли, оставшихся выгнали и себе дело забрали.
— Я никого не выгонял, они мои, и на меня работают. Это принадлежит нам. И то, что когда-то ты был одним из нас – сущий позор. Ты свалил, твоих товарищей жалко, но нас много, почему добро должно пропадать?
— Серпень, вы уходите в Лес, я знаю это. Какого хрена пришёл?
— Я пришёл забрать своё. Ты играешь в опасные игры, — с нездоровой улыбкой, Серпень сузил глаза, прожигая отца взглядом. У него неожиданно появились глубокие морщины. Хотя минуту назад выглядел пацаном лет двадцати пяти, а теперь взрослым мужчиной. — Ты прав, я пришёл увести свой народ, я не особо держусь за этот город и вообще за это место, оно нам не нужно, — он неожиданно опять перевёл взгляд на меня, и по телу пробежали мурашки.
