— Нравлюсь? — Знал, он ответ и всё равно спросил. Уж очень хотелось поймать её и смутить.
— Вы всем должны нравится. Вон какие бицепсы-трицепсы. — Попятилась Мышкина, хотя он не шелохнулся. Так и сидел на полу. Спящий хищник пугал девушку меньше, чем бодрствующий. Даже посмотреть на него вышла. А теперь уже пожалела о том. И всё это Матвей чуял.
— Ты — не все. Не ответила, Сонечка. Я тебе нравлюсь? — Продолжил Зотов изучать её, как она изучала его.
— Не знаю. Может я устроена как-то иначе. Мне и раньше особо никто не нравился. И в школе ни в кого не влюблялась. Возможно, я вообще всего не умею. В смысле чувств. Бывают же люди, которые не умеют любить. — Откровенно говорила девушка. И очень понравилась оборотню её честность.
— Умеешь. Я точно знаю. — Не сдержался и ухватил её за тоненькое запястье. Потянул на себя и тут девушка затрепыхалась, как добыча, которую поймал зубастый хищник.
— Н-не надо! Я не хочу! — Пискнула она, пытаясь выдернуть руку.
— Тш-ш... Если прямо сейчас отпущу, ты упадёшь. Не дёргайся и я разожму пальцы. — Пожалел Матвей о своей выходке тут же. Краденое прикосновение. Краденое счастье.
Соня опешила от такой выходки. Вцепился в неё как клещ в разгар сезона, как голодный крокодил в антилопу на водопое. Отвратительно! Девушка ощутила себя добычей, которую хочет сожрать хищник и разрешения, конечно же, не спросит.
Она испепеляла Зотова взглядом, разбирала на молекулы, разрывала на мелкие пушистые клочки. И он разжал пальцы, мол, живи пока. Такое положение дел Мышкиной категорически не нравилось. Ей что теперь, каждую минуту опасаться нападения? Ещё бы за волосы схватил как древний человек и в пещеру утащил. В принципе, именно это Матвей и сделал, только в более мягкой форме. В том смысле, что волосы остались при ней.
— Варварство какое-то! — Возмутилась Соня, не собираясь спускать ему подобное с рук.
— Я не хочу, чтобы ты от меня шарахалась. — Глубокий вздох и тёмные омуты уставились на неё удивительно нежно.
— Но вынуждаете своим принуждением. Незачем так хватать. Или волки предпочитают придушивать жертву в процессе? — Сначала сказала, а потом подумала девушка. — Отвечать не обязательно. Это был риторический вопрос. — Поспешила исправиться, но не нашлась как и чувствовала себе безмерно глупо.
— Ты не жертва. Ты женщина моей жизни. Одна-единственная. Навсегда. — Не стал смущать её ещё больше оборотень, не пропустив мимо ушей, но не акцентируя внимание на столь щекотливом высказывании.
— Вы... вы здесь спали? — Перевела она тему. Нашёл где валяться! Столько комнат, а Зотов развалился на полу у дверей, выделенной ей комнаты.
— Ты! — С нажимом, требовательно и властно прозвучало. — Повтори.
— Зачем? Хотите сделать из меня послушную марионетку? Учтите, так не получится. Характер у меня непростой.
— Соня. Так сложно сделать, что просят? Тебе не кажется, что я не настолько древний? Жёны не обращаются к мужьям на «вы».
— Я не жена. — Отмахнулась как от чумы девушка. Будто замужество — очень заразная болезнь.
— Вопрос времени. — Заверил Матвей, поднимаясь. Кажется, кому-то надоело смотреть снизу вверх. Хотя, Соня заметила, как он прошёлся взглядом по её лодыжкам и разве что под подол не заглянул. — Давай, позавтракаем. Потом мне нужно будет уйти и вернусь я не скоро. Надеюсь, ты не станешь делать глупостей и пытаться сбежать. Найду.
