Алии. Касающаяся душ - страница 3

Единственный плюс того, что Герман позвонил в пять утра, – долетела без пробок.

Протиснувшись сквозь толпу зевак – и откуда только эти жаждущие хлеба и зрелищ взялись здесь в такое время, – я показала полицейским удостоверение и, поймав на себе их удивленно-почтительные взгляды (шутка ли: не часто им приходится вживую видеть эксперта по расследованию преступлений, совершенных алиями, да к тому же с припиской «ведьма 7 уровня»), наконец смогла добраться до Рыжова, стоявшего в нескольких метрах от тела и делающего какие-то заметки в блокноте. Вот уж любитель старой школы. По-моему, уже все, кроме него и Снежного человека, перешли на планшеты.

Но прежде чем с ним заговорить, я, надев латексные перчатки, привычным жестом врача взяла за руку жертву, чтобы просканировать остаточную ауру. Контакт кожи для этого мне уже давно был не нужен, а вот заразу подцепить не хотелось бы. Глубоко вдохнув влажный воздух, я ощутила, как пахнет сыростью, грязью, улицами и смертью. Ещё два года назад я не обращала внимания на этот «вкус смерти». Пока однажды мой учитель не решил, что мне пора это знать, и не открыл тайну чудного в кавычках метафизического запаха. Бывают дни, когда я всё отдала бы, чтобы вернуть былую невинность и не чувствовать этот дух земли и тлена, но он не раз спасал мне жизнь, так что приходится терпеть. В мире сверхъестественных монстров, особенно когда ты охотишься на них, но уступаешь им в скорости и ловкости, самым важным фактором является интуиция, предчувствие – способность заранее знать о приближении мертвого.

Тут определенно пахло недавней смертью. Этот вкус сложно описать: пахнет сырой землей, словно могилу только начинают копать. Старая смерть пахнет тленом и пеплом.

Подошёл Герман.

– Наконец-то, – недовольно произнес он, – сколько можно тебя ждать?

– Я тоже рада тебя видеть, – сотворила я что-то типа дежурной улыбки, и, бросив взгляд на тело, добавила: – Вы его уже осмотрели?

– Да, теперь он полностью в твоем распоряжении. Похоже, это по твоей части.

Я вопросительно взглянула на Германа, но разбираться не стала – решила быстрее сама осмотреть труп.

Это был мужчина. На первый взгляд ему было не больше тридцати лет. Молодой, но в уголках глаз уже появились легкие морщинки. Глаза были открыты, в них застыл ужас, и вместе с тем они казались пустыми, как будто жизнь сначала вышла из них, а потом уже покинула тело. Темно-каштановые волосы средней длины, закрывают часть глаз. В волосах проглядывает едва заметная седина. Телосложение худощавое, рост примерно под метр шестьдесят пять.

И еще: он был неестественно бледный, почти как мел. Может быть, все дело в том, что крови в нём осталось чертовски мало? Но кто это сделал? Группа вампиров? В одного столько крови не влезет. Вампир насыщается достаточно быстро, и ему не обязательно убивать человека, достаточно двух-трёх глотков. Убийство – это уже роскошь, которую позволить себе могут немногие на особых ритуалах и уж точно без следов преступления. Такое же мог сотворить только вампир, который сам желает смерти. За два года своего стажа я встречала нескольких вампиров-самоубийц, но эти не исчезают с места преступления, а, наоборот, всячески стремятся привлечь всеобщее внимание, вызвать возмущение окружающих и добиться свидания с палачом вампиров, так как сами себя вампиры, к сожалению, убить не могут.

Открыв свой чемоданчик, я достала лупу и коснулась пальцами шеи: кожа возле раны была надорвана. Он был ледяной. На жевательных мышцах уже наступило трупное окоченение. В общем-то оно наступило везде, а это значит, что с момента смерти прошло уже около трех часов.