Баба Яга посмотрела ей вслед, улыбнулась, усмехнулась, заплясала, рукой Белке помахала, мухоморы у избушки своей сушиться повесила. Взяла она беличье лукошко, в дупло Белке его отнесла да шторку в дупло и закрыла. Дупла на стволе дерева – как и не бывало.
Стоит дерево, как дерево, ничем от других не отличается, листвой своей шелестит, тучи над лесом разгоняет. Вскоре и погода в лесу наладилась.
Белка, тем временем, по тропе за орехом своим скачет. Вокруг неё другие Белки, Птицы лесные да Бабочки – всем весело, забавно, интересно. Бежали они с орехом, бежали, весело болтали, кульбиты да сальто вокруг него крутили.
Тут вдруг вышел из чащи лесной Мишка-Медведь. Белки все разбежались, Бабочки и Птицы разлетелись. Осталась с Белкой лишь одна голубая, красивая Бабочка. Села она на орешек и крылышками машет. Тут заметила Белка, что орех её больше стал, да и сама она подросла.
Смотрит Белка то на Мишку-Медведя, то на орех, то на Бабочку, пытается орех сдвинуть – а тот ни в какую. Она к нему и справа, и слева, и на него запрыгнет, и лапами его толкает, и задними, и передними – ничего не выходит.
– Что никак? – спрашивает её Мишка-Медведь, почёсывая лапой свой затылок.
– Не-а. Вышел ты, Медведь, с берлоги своей, и всё изменилось, а так весело было. Скакали мы, вертелись, жизни радовались, а ты всех перепугал, вот все и разбежались, одна Бабочка осталась. Чего теперь делать-то? Не могу же я тут орех свой оставить, и тебя, честно говоря, побаиваюсь. А из него – из ореха этого, между прочим, должно светлое, ореховое дерево вырасти. Мне Ягиня так сказала.
– Баба Яга, говоришь? – переспросил Мишка-Медведь.
– Да, да, именно Баба Яга. А ты тут, Мишка, на пути моём встал, всех распугал, и орех неприподъёмный стал. Уселся вон на тропе – и ни с места, а у него, между прочим, до твоего появления ножки собственные, Бабой Ягой приделанные, были. Вот что мне теперь делать?
– Ну, знаешь ли, коли, я у тебя во всём виноват, пошёл я своей дорогой. Думай сама, раз такая критичная. Между прочим, в нашем лесу свободное передвижение. Где хочу – там и хожу, – ответил косолапый, повернулся к Белке спиной да ушёл за бурелом в малиновые дебри малину лопать.
Белка вокруг ореха прыгает, и так, и сяк сдвинуть его старается, Бабочка крылышками машет – помочь пытается, а орех никак двигаться не хочет и даже ни одной ноги своей не высовывает. Маялась Белка, маялась, тут Бабочка ей и предложила, на поклон к Мишке-Медведю сходить, потому что без него им точно, похоже, не справиться. Пошли Бабочка с Белкой к Мишке-Медведю на поклон.
– Прости меня, косолапый, за глупость мою. Зря я тебя наругала. В лесу у нас, действительно, свобода передвижения. Не права я была. Помоги мне придумать, как орех мой в пути продвинуть.
– Как-как, тебе рычаг, наверное, нужен.
– Какой такой рычаг?
– Самый обыкновенный, а может и не простой. Кто его знает – какой? Тот, которым можно орех приподнять да катнуть. С места его сдвинешь, может он и сам дальше побежит, глядишь, ноги высунет. Только управляй им потом рычагом да путь указывай.
– А где же мне рычаг такой взять?
– Так вон в лесу веток полно, попробуй ими.
– Спасибо, Мишка-Медведь, попробую.
Взяла Белка первую попавшуюся ветку и давай пытаться ей орех, как рычагом, сдвинуть, а тот не поддается – и всё тут. Взяла Белка вторую, третью ветку – сама не заметила, как бурелом в лесу разобрала, только орех всё равно никак с места сдвинуться не хочет.
