Они шли коридорами, одолели один лестничный пролет, наконец, уже по запаху Алиса определила, что они на месте. Зловоние распространялось почти по всей нижней части корабля, но здесь оно было особенно специфическим. Робин указал ей на дверь и сказал:
– Прошу простить нас за не самого лучшего вида уборную, но другой не имеем.
Алиса кивнула и вошла. Она бегло осмотрела дверь на наличие шпингалетов или крючков – черт, они и тут ничего не стесняются! Никаких закрывашек не оказалось. Тогда Алиса приоткрыла дверь и прощебетала:
– Робин, вы ведь джентльмен, верно?
Робин взъерошил волосы и почесал макушку.
– Не затруднит ли вас подежурить минутку-другую у этой двери, пока я справляю нужду и привожу себя в порядок?
– Клянусь Посейдоном и прочей божественной живностью, что не сойду с этого места! – отчеканил тот.
Алиса нежно улыбнулась и закрыла дверь. Итак, туалет – впрочем, ничего нового – три грязных отхожих ведра, одна дырка в полу, откуда доносился плеск воды. Если кто-то промахнулся, то никто и не убирал. Зловонные кучи лежали вокруг дырки и ведер. Ёпрст, как бы на все это не наступить?
Девушка приметила ведро, которое было наименее «заминированно», и осторожно примостилась над ним. Пришлось включать режим турбо и справлять нужду побыстрее. Кто знает, насколько честным и терпеливым окажется Робин.
Облегчившись, Алиса так же осторожно двинулась к выходу и открыла дверь. Робин и правда стоял на том же месте спиной к ней – ладно в щелку не подсматривал. Хотя кто его знает?
– Можем идти? – улыбнулся пират.
Алиса кивнула и отправилась следом. Робин говорил без умолку. Алиса и сама не отличалась молчаливостью, но Робин мог с ней посоревноваться в говорливости. Голова кружилась от морских терминов: крюйт-камера (куда строго-настрого входить нельзя, ибо там хранятся порох и боеприпасы), трюмы с разным содержимым, уже знакомый камбуз, трюм для квартирования команды. Он представлял собой полуподвальное помещение, где пахло сыростью, и раскачивались десятки гамаков. Ого! Так вот как спят пираты. Их, тут, кстати, хватало.
Мужчины оживились, когда Алиса вошла в трюм. Шутки, присвистывания, гомон, Робин же отмахивался, призывая всех сохранять приличия. И тут Алису осенило – она же будет ночевать вместе со всеми. Здесь. Она точно не доживет до рассвета.
– Робин, а что там наверху? – спешила ретироваться Алиса. – Может покажешь мне море?
– Да, Робин, покажи ей море и свою мачту!
– Ха-ха, да откуда у него мачта? Так, якорек…
Дальше они уже ничего не слышали. Робин провел Алису к ближайшей лестнице, и они поднялись на верхнюю палубу. Наконец-то свет! Мужчина протянул руку, Алиса сопротивляться не стала. Подниматься было и впрямь неудобно – слишком крутая лестница.
– Странная у тебя обувь, – заметил Робин.
Алиса осмотрела свои многострадальные балетки, наклонилась протереть рукой, потом передумала – смысла в этом никакого, а руки испачкает еще больше.
– Подходящей обуви не нашлось, – ответила Алиса. – Сара сказала, на острове можно будет купить что-то по размеру.
– Или на первом же захваченном корабле, – хихикнул Робин.
Алиса оглянулась и ахнула. Гигантское закатное солнце горело над горизонтом, окрашивая воду в багровые оттенки. Вся палуба, казалось, наполнена светом. Паруса (боже, какие они огромные!) стали персикового и пшеничного оттенков. Красотень!
– Вот это да! Никогда такого не видела вживую, – восхищалась Алиса.
