Аллегория радужной форели - страница 11

На самом деле я, наоборот, боюсь ее забыть. Не ее лицо, нет, тут мне помогают фотографии; скорее, другие детали: ее голос и интонации, нежность ее объятий, ее смех, который отражался от стен комнаты… в точности как и мой, я думаю, хотя уже не так в этом уверена. Порой воспоминания вспышками приходят ко мне: фильм, который я смотрела, сидя у нее на коленях, ее пальцы в моих волосах, запах ее фирменного соуса для спагетти, как они с папой танцевали в гостиной под джазовую мелодию, тесно прижавшись друг к другу и думая, что мы с сестрой спим. Воспоминания возникают так же внезапно, как и исчезают. Со временем я научилась их призывать, а самое главное – позволять им уйти.

Моей младшей сестре исполнилось всего пять лет, когда умерла мама, и я думаю, что ей было в чем-то труднее, а в чем-то легче, чем мне. Труднее, потому что у нее никогда толком и не было матери; легче – потому что она знала ее недостаточно долго, чтобы тосковать. И я в глубине души не понимаю, что хуже, на самом деле. В любом случае мы не часто обсуждаем это. Софи – настоящая бродяга. Каждый месяц она живет в новом городе и в Квебек, по крайней мере пока, возвращаться явно не собирается. Она никогда в этом не признается, но мне кажется, что она бежит от чего-то, что и сама не осознает. Бежит или ищет, я точно не знаю. Наверное, мне следовало бы чаще говорить с ней о маме.

А что касается отца, то его реакция на смерть жены могла быть непредсказуемой. Он ведь стал отцом-одиночкой двух девочек, одна из которых слишком маленькая, чтобы понять, что произошло. Он мог бы погрузиться в глубокую депрессию, утопить горе в крепком алкоголе. Мог бы постоянно менять женщин в поисках привязанности и теплоты у незнакомок – временная замена, если не справляешься сам. Ну или мог замкнуться в холодности и молчании, чтобы не страдать от горя, потеряв самую важную женщину своей жизни, мама была для него важнее нас, я и сегодня в этом уверена. Конечно, отец очень любит Софи и меня, но мы никогда не сможем заполнить ту пустоту, что оставила наша мать. Это разные виды любви, сравнивать их бессмысленно.

Мой отец мог бы сделать множество вещей, но он решил просто стать всем для нас. И матерью, и отцом. Я никогда не смогу выразить, как я ему благодарна. И он меня никогда об этом не попросит. Его любовь безусловна и не поддается измерению. Папа любит нас не для того, чтобы мы любили его в ответ, и именно поэтому мы любим его так сильно.

– Ты сейчас с кем-нибудь встречаешься?

– Ну типа того.

– И как ее зовут?

– Эрик.

– Все смеешься, Макс, дурачок.

– Знаю. Зато я симпатичный.

Анна прыскает над тарелкой с супом, пока я убираю в карман телефон. Маленькая столовая заполняется народом прямо у нас на глазах.

На самом деле я люблю этот вайб на работе. Все молодые, современные, красивые и относятся ко всему не слишком серьезно. По сути, почти как я сам. И это одна из причин, по которой я выбрал именно это пиар-агентство. Я получил сразу несколько интересных предложений по окончании учебы, три года назад. Я мог бы работать в северной части города, выбрать что-нибудь более крутое, более высокооплачиваемое. Мог бы даже рвануть в Монреаль. Я получил предложение от крупной фирмы, офис которой располагается в самом центре, и я довольно долго колебался, прежде чем отказать. Но в конце концов мой выбор пал на маленькую компанию в Сен-Рош. Зарплата у меня неплохая. Конечно, она не такая внушительная, как мне предлагали в крупных фирмах, но жаловаться не на что. Мой отец, если бы я рассказал ему об этом, наверняка заявил бы, что я недостаточно амбициозен. А Кам решила бы, что я боюсь успеха, которого я мог бы достичь в крупной компании, работая на солидных клиентов. Но я лично всегда считал, что мне просто понравилась атмосфера и люди. Может быть, это потому, что я не особо рвусь строить карьеру – я просто хочу быть счастливым. Счастье – важнейшая составляющая успеха, на мой взгляд. Это очень трудно объяснить моему отцу, да и Камилле тоже. Не потому, что она не хочет быть счастливой, наоборот. Мне просто кажется, что она чуть больше, чем я, готова жертвовать счастьем ради работы.