– Приятно познакомиться, я Гриша, – парень схватил руку врача и стал её трясти, – то есть Григорий. Григорий Леонидович. Григорий Леонидович Вязов.
– Максим Анатольевич, я пыталась остановить этого чудика, но он меня не слушал! – звонким, словно колокольчик, голосом пожаловалась Оленька. – Пролетел мимо, будто я со стеной говорю. Учтите, если мне выпишут выговор за несоблюдение больничных режимов, я уволюсь и подам жалобу в Министерство здравоохранения!
– Оленька, успокойтесь, – раздраженно прервал медсестру доктор. Молодежь нынче юридически подкованная пошла. Все бы ничего, да только юноши и девушки даже шуточной критики не выносят. Любое обидное слово – и они уже у стойки в прокуратуре катают заявление. – Я не собираюсь делать вам выговор. Молодой человек, – теперь Максим Анатольевич обращался к парню, – пожалуйста, покиньте помещение.
– Вы не понимаете, – зачастил мальчишка, – Катя – моя младшая сестра. Мы пошли в поход, но на привале у нее случился обморок. Я чуть из штанов от испуга не выскочил: предки в городе, на работе, а в глуши телефоны не ловят. Что делать? Буквально на руках её до больницы нес! – последнюю фразу парень высказал с откровенным возмущением.
Катя подняла голову. Брат?
– Все утро места себе не находил: как она там? Я бы ещё раньше зашел, но охранник не пускал. Как только дверь открыли, я мигом сюда. Пожалуйста, позвольте побыть с любимой сестричкой!
– Ваша забота о больной очень похвальна, – строго ответил Максим Анатольевич, – но правила есть правила. Их нарушать не стоит, потому что они основаны на многолетнем опыте. Посудите сами: девочка измучена, и ваши расспросы могут лишь навредить ей. Вечером милости просим! А сейчас пациентке нужно набраться сил. Уверяю вас, с ней все будет хорошо.
Гриша замешкался, явно не зная, как поступить: ослушаться врача и нарваться на скандал из-за странной девчонки или спокойно покинуть больницу и потом всю жизнь корить себя за оставление человека в трудной ситуации.
Тем временем Максим Анатольевич осторожно отодвинул нижнее веко Катиного глаза.
– И часто у тебя случаются обмороки? – спросил он у пациентки.
На лице девочки отразилось мучительное раздумье. Она поморщила лоб, словно пытаясь что-то вспомнить. Но все равно отрицательно мотнула головой. Признаться честно, Катя не знала, были ли у неё обмороки раньше.
– Были, были, – немедленно встрял Гриша, – у сестренки с детства… как её… вегето-сосудистая дистанция.
Катя укоризненно посмотрела на мальчишку и… быстро закивала головой. Что-то внутри неё подсказывало, что нужно доверять новому знакомому, что, несмотря на чудаковатый вид, Гриша знает о девочке больше, чем она сама.
– Дистония, – невольно поправил юношу доктор и, встрепенувшись, раздраженно крикнул, – вы ещё здесь?! Оленька, проводите этого гражданина в приемное отделение!
Молоденькая медсестра подскочила к Грише и, бормоча какие-то проклятия, стала подталкивать парня к выходу. Тот растопырил длинные, как веревки, руки и уперся в дверные косяки.
– И все-таки я требую позволить мне поговорить с сестрой! – срывающимся на фальцет голосом выпалил Гриша.
– Совсем с ума сошел? Сказано тебе русским языком – приходи позже! – бубнила Оленька, толкая парня в спину. – Все, мне это надоело. Я вызываю охрану!
Юноша убрал руки с косяка, и парочка вывалилась в коридор. Гриша мгновенно изменился в лице: на нем светилась вежливая виноватая улыбочка. Фигура, до сих пор осанистая и нетерпеливо вздрагивающая перед любым поводом к приключению, осела под нависшей над ней угрозой скандала, и Гриша, ссутулившись, быстрым шагом пошел прочь.
