Альманах «Истоки». Выпуск 16 - страница 22

Время – мудрейший и опытный знахарь.

Снег ноздреватый, как тающий сахар,

В чашке полудня февраль размешает.

Чтобы нам не было грустно и тяжко,

Солнце сверкает серебряной саблей,

И разбивается первою каплей

Дня голубого бездонная чашка.

Накануне марта

Что нас ожидает

В лихорадке старта?

То февраль рыдает

Накануне марта.

Выберу дорогу,

Задохнусь от бега.

Смоет ли тревогу

Как остатки снега?

Выкрикнуть бы в поле:

«Что всё это значит?»

От внезапной боли

Юный дождь заплачет.

Больно – значит живы

Души-недотроги.

И слова не лживы

И верны дороги.

Фотография

Смотрит с фотографии старинной

Девочка в пальтишке с пелериной,

Смотрит, как нечасто смотрят дети,

Девочка в надвинутом берете.

Ей судьба – идти вослед идущим.

Кто она? Что ждёт её в грядущем?

Девочка с мечтою неземною,

Может, ты была когда-то мною?

Ей в глаза в апреле солнце свети.

Где она? Но кто же мне ответит?

Май. Нежность

Сегодня лишь нежность у нас на уме,

Прогулки, беспечные речи,

Когда так волшебно белеют во тьме

Каштанов пахучие свечи.

Сегодня прибоем вскипает сирень,

Глаза нам туманя лилово,

И майским теплом наполняется день,

И нежностью каждое слово.

Октябрьский дождь

Моим ли прихотям в угоду

Иль по другой причине, но

Бог вызвал чудную погоду,

Что я ждала уже давно.

Небесные разверзлись хляби,

Дождей отправив караван,

Спецы в своём небесном штабе

Наслали влажность и туман.

И пусть на улицах безлюдно,

Я всё же счастлива вполне:

И мне любить людей нетрудно

И под дождём не грустно мне.

А город сыростью пронизан,

Как будто рядом океан.

И капли скачут по карнизам,

И день октябрьской влагой пьян.

И на щеках моих не слёзы,

А дождь, присущий октябрю,

Ведь на дождливые прогнозы

Я положительно смотрю.

Ноябрьский сон

В пору тьмы и разрушенья —

В ноябре, во сне

Без звонка, без разрешенья

Ты пришёл ко мне.

И, вселив в меня тревогу:

Сплю я иль не сплю?

Прошептал ты мне: «Ей-Богу,

Я тебя люблю».

Из книги «Роза ветров»

Азбука Крыма

Возносятся к небу так чисто и хрупко

Весёлые кличи – Алушта, Алупка!

Как будто бы вскрикнул невидимый хор

С восторгом – Гурзуф, с придыханьем – Мисхор.

И длится минута от века до века.

То птицы кричат или дети Артека?

А звуки камнями срываются вниз,

Осколки летят – Кореиз, Симеиз!

О, воздух, сияющий в солнечном ветре.

Царапают небо вершины Ай-Петри.

Меж каменных рёбер родившийся крик,

Зелёного моря солёный язык.

Кто эти выписывал мысы и бухты —

Истории древней нестёртые буквы,

Кто горы и скалы рассыпав вот так,

Поставил сосны восклицательный знак?

Протяжная песня от века до века.

Дыхание тавра и скифа, и грека,

И облака пар, и Отечества дым

Смешались с горячим дыханьем моим.

Сигналят суда, проходящие мимо,

Учу на каникулах азбуку Крыма,

Машу кораблям загорелой рукой,

Шепчу: «Аю-Даг» и вздыхаю: «Джанкой»…

Рыбачье

Море – шёлковая скатерть,

Серебрится света скань.

На закате режет катер

Влаги ласковую ткань.

Пенит воду катер прыткий,

Хоть кончается сезон…

Яркий вид, как на открытке,

Втиснут в тесный горизонт.

Мальчик храбро ловит краба,

Берег вылизан волной.

О, бесценная отрада,

В жизни найденная мной!

Так не вечно равновесье,

Так мгновенен счастья срок…

Но уходит в поднебесье

Белоснежный катерок.

Я прильну к морскому лону,

Опущу в волну ладонь.

Виноградники по склону

Вверх ползут. В домах огонь

Зажигают. Быстрый вечер

Сходит вниз. Горит звезда.

Я не вечна, ты не вечен —

Вечны небо и вода.

Ждать удачи, жить иначе?

Не уйти отсюда прочь?

А над нами ветер плачет,

И цикада пилит ночь.

Вдруг сорвётся брань собачья,

Назад Вперед

Альманах «Истоки». Выпуск 16 - страница 22

Похожие книги