Схватила папку «КУСИ». Хорошо, что сразу заметила, что она подозрительно легкая. Заглянула — внутри ничего. Ну да, мы заехали первой сменой, первые дела лягут в нее только утром. Если повезет — и мое тоже!
Вернула папку на место, залезла в дела студентов КГУ.
Тут повезло больше. Они сюда ездили не первый год. Наугад вытащила десяток разных справок за прошлый год. Надеюсь, их не хватятся. По крайней мере — до послезавтра. А там уже — «не видели, не знаем, участия не принимали». Ничего не докажут! Главное — получить заветную путевку!
Папку поставила на место, бумажки свернула трубочкой и сунула под футболку.
Вернуться обратно было уже дело техники — вылезла через то же окошко. Подвинула стул поближе, забралась, стараясь не слишком сильно махать ногами — мои следы на стенах могут навести на кой-какие мысли, если пропажа все же обнаружится.
На той стороне меня тут же схватили за руки и вытянули наружу.
— Ну что, — возбужденно спросил Вахит, — есть?
— Есть! — залихватски ответила я.
Гришагин, коряга, запел что-то блатное: про зону, журавлей и ждущую дома старушку-мать.
Я вытащила из-за пазухи свернутые трубочкой бумажки и набросилась на него с желанием задать этому преступному элементу хорошую трепку.
Юрка с нервным хохотом дал деру. Я — за ним.
Вахиту с Олегом не оставалось ничего другого, как отправиться за нами.
6. Глава 4. Тонкое искусство подделки печатей
Пока мы «ходили на дело», девчонки успели разложить наши бумажки в стопочки, выдуть весь чай и даже, о ужас, начали перекладывать вещи «поаккуратнее».
— Что тут было? — Юрка залез последним и в ужасе осмотрелся вокруг.
По палатке будто прошелся смерч. Он вытряхнул все наши рюкзаки, беспорядочно разметав одежду, спальники и веревки ровным слоем по полу.
— Мы решили немного прибраться, — смутилась Ленка.
— Это я вижу, — мрачно ответил ей Олег, снимая с подвешенного под потолок фонаря её лифчик.
Лифчик он, кстати, так просто не отдал. Только когда мы втроем с девчонками начали хлестать его со всех сторон его же майками, которые «случайно выпали» на пол в процессе «уборки».
— Танька, а это что у тебя?
Из моего рюкзака выпал красный флажок с приколотыми к нему значками. Мы с братом собирали значки и марки. Но марки в лагерь не попрешь, а значки я взяла — нацепила самых интересных — похвастать, и повторяющихся — с кем-нибудь поменяться.
— О, у тебя олимпийских мишек три штуки! — обрадовался Вахит, — а у меня «Казань»!
«Казань» у меня тоже была, но не было «Казбек 1980», который был у Олега.
С Юркой мы уже менялись, так что он мне в этом плане был не интересен.
Девчонки тоже достали свои значки. Начали показывать, подносить к свету.
— А этот я в Орленке поменяла, еще в школе, — хвасталась Ленка значком интересной формы и с надписью на немецком, — из ГДР!
Я немецкий не знала, только английский. Значок пошел по рукам — такого ни у кого не было, заграничный!
— Не меняю, — сразу предупредила Ленка.
— Эх, — вздохнул Вахит, — жалко. Надо будет к Ирэнке сходить, у нее наверное есть гэ-дэ-эровские.
— И олимпийские. Редкие, мишка с олимпийскими кольцами, но не такой маленький, а большой, с пол ладони. Она говорила, в этот раз привезет. Заглянем к ней? Может, сменяем? — размечталась Ленка.
Заглянуть к Ирэне все сразу захотели, даже я.
— А откуда у нее такой мишка? — мне было жутко интересно, что это за значки такие.
Никогда не видела крупнее пятака. А мой мишка вообще был с копейку.
