Решив, что дома делать нечего, Павел пересёк лужайку с пожухлой от жары травой и постучал в дом Георгия.
Друг не ответил, тогда Павел открыл дверь своими ключами и зашёл внутрь. Там было тихо.
– Герыч?
Павел прошёл в глубину дома и осмотрелся. Поднялся на второй этаж и удостоверился в том, что телефон друга лежал на столе. Как безрассудно оставлять телефон без присмотра, особенно в такой ситуации. Там хранились его переписки с Павлом, за которые тот мог легко вылететь с работы. Следователь вспомнил самодовольное лицо Георгия, когда тот рассказывал о каком-то очередном несданном экзамене – даже в такой ситуации друг оставался уверенным в себе. Теперь Павел в этом сомневался.
«Я всегда выигрываю, – сказал тогда Георгий с равнодушным выражением лица. – Не зря же меня назвали в честь Георгия Победоносца. Пересдам. Может, даже ещё раз. Я всё равно получу то, чего хочу».
До шестнадцати лет Павел свято верил в то, что однажды Георгий станет президентом. А после шестнадцати надеялся, что этого не произойдёт.
В том, что лучший друг не всесилен, он начал сомневаться только в двадцать. Но в двадцать четыре, когда зарплата Павла составляла тридцать с небольшим, а Георгий на широкую ногу отметил свой первый миллион, снова поверил в это.
За шесть лет много чего изменилось. Единственное, что всегда оставалось постоянным – уверенность Георгия в том, что он получит абсолютно всё, что желает. И Павел знал, чего тот желал больше всего на свете.
Поэтому он покинул дом, захватив с собой телефон друга. Павел догадывался, куда мог отправиться Георгий, поэтому пошёл следом. По дороге Павел сменил пароль из четырёх единиц на нормальный и шестизначный.
Миновав несколько кварталов, Павел приблизился к коттеджу, притаившемуся за деревьями. Хотя и двухэтажный, он не был достаточно большим для Птицына, жители которого определённо имели склонность к гигантомании. Но Павел понимал, почему одинокая девушка выбрала именно такой дом для жизни. Особняк её ныне покойных родителей наверняка наводил тоску или даже страх своими пустыми комнатами и сумрачными коридорами.
Пышные кустистые туи, растущие по краю забора, закрывали обзор на сад. Но Павел знал, где те редели; он прошёл вдоль участка и раздвинул ветки деревьев, сразу наткнувшись на того, кого тут искал.
– Опять ты здесь? – со злостью процедил Павел.
Георгий развернулся и деланно виновато опустил глаза.
– Извини. Бросить старую привычку так сложно.
– Бросай. Я серьёзно. Ты не должен попадать в поле зрения полиции ещё лет пять минимум.
Георгий с тоской взглянул на сад и отвернулся, следом за Павлом выходя из кустов.
– Сколько раз я тебе говорил? – с неудовольствием протянул Павел. – Прекрати за ней следить. В последний раз, когда вы виделись, Полина выгнала тебя из дома пинками и обещала огреть сковородкой, если ты ещё раз заявишься. Она может окончательно разозлиться и написать заявление.
– И что? Ты всё равно не дашь этому делу ход.
Самое печальное было то, что Павел это понимал. Он не сможет оставить Георгия, какие бы странные поступки тот ни совершал. А ещё он прекрасно знал, что с каждым днём навязчивая идея следить за Полиной только сильнее захватывает сознание Георгия. Что будет дальше, если она ничего не предпримет? Павел и думать боялся. Больше, чем скуку и груши, Георгий ненавидел только проигрывать. А холодность Полины и её равнодушие были сродни поражению, особенно для такого человека, как Георгий.
