На причале Кайсиню пришлось отсыпать добрые пять лян серебром, чтобы плосколицый жилистый лодочник уступил им свою лодку. Краска на ней потускнела и местами облазила. Умэй считала, что он заплатил неоправданно большую цену за эту старую развалюху, но младший господин Ли был ею доволен:
– Подумаешь, дракон немного сбросил чешую – все рептилии так делают!
«Дракон» их был беззубый и слепой на один глаз, но мало того, Кайсинь принялся усиленно натирать еще чудом зрячее око, уверяя:
– Если потереть глаз дракона, то плаванье будет удачным!
Их хлипкое суденышко раскачивалось от каждого неосторожного движения – с тем же успехом они могли просто сколотить себе плот. У причала Умэй чувствовала себя уверенно, но, чем дальше углублялась лодка в речные просторы, тем сильнее сводило ноги от желания ощутить под ними твердую землю. Кайсинь стоял у кормы, изредка лениво помахивая веслом – течение само несло их. Умэй смотрела на плещущуюся воду, и вместо умиротворения ощущала тошноту. Сяо Сяо восторженно глядела по сторонам, бросаясь от одного борта к другому в попытке обозреть округу со всех сторон. Лодка трепетала, скрипела и раскачивалась. Умэй вцепилась в гнилой борт так, что костяшки пальцев побелели. Живот скрутило от мысли, сколько чжанов сейчас под ними. Как далеко до дна? Что прячется там, под толщей воды? Что, если оно уже протягивает к этой рухляди свои клешни? Если лодка перевернется?
Умэй поймала себя на том, что с силой сжала запястье Сяо Сяо. Служанка и не думала жаловаться, но Умэй пристыженно одернула руку и смяла подол ханьфу.
– Смотри, Мэй-Мэй, там наши семьи. – Кайсинь указал на правый берег, где возвышался праздничный помост.
Сердце у Умэй подпрыгнуло, но лодка спокойно прошла мимо, и ее пассажиры остались не узнаны. Никто даже не взглянул на них. Умэй отвернулась от платформы. Стать невидимкой для людей, сидящих там, показалось ей очень заманчивым. И не потому, что ощущение опасности будоражило. Обрядиться в нищего юношу и отправиться в долгое путешествие – от Юньнаня добраться до столицы, оттуда податься в Гуанчжоу, побывать в Сянгане и Шанхае, заглянуть в Сиань и обосноваться ненадолго в Куньмине. Метаться по всей Поднебесной, как лист на ветру – куда повеет, туда и мчаться. Заманчиво. Но, это лишь на сегодня, до первых закатных лучей она свободна. Уже вечером придется снова облачиться в госпожу Шань.
Закрыв вид на помост, с ними поравнялась богато украшенная лодка.
Трое адептов Дворца Мэйхуа в серо-серебряных дорогих одеждах впились в них взглядом, как хищный ястреб в прикованную к земле мышь. Кроме них, в лодке сидели двое слуг, работавшие веслами.
По спине Умэй проскользнуло напряжение. Она опустила голову, избегая смотреть на адептов, и заставила Сяо Сяо отвернуться. Облегченный выдох застрял у нее в груди, когда нарядная лодка почти обогнала их, а Кайсинь, вдруг забывшись, помахал адептам своего Дворца рукой. Трое, будто только этого и ждали, велели прислуге работать веслами против течения, и две лодки снова поравнялись.
Высокий юноша с изящным станом и смазливой физиономией самодовольно обмахивался веером. Двое подпевал, один с неприлично крупным носом, а второй с глуповатыми круглыми глазами, стояли чуть позади. Красавчик заговорил первым:
– Дорогие друзья, прошу вас причалить к берегу и больше не оскорблять честных горожан своим видом. В противном случае мы, адепты Дворца Мэйхуа, будем вынуждены навести порядок.
