Кайсинь приподнял шляпу, чтобы лучше видеть собеседника:
– Сегодня чудесный день, почему же нам нельзя насладиться им?
Умэй поднялась и дернула его за рукав.
– Просим прошения, господа. Мой… брат не видит, с кем говорит. – прохрипела она, стараясь сделать голос грубее.
Сяо Сяо подскочила на ноги, носом почуяв, что госпожа нуждается в ней.
– Все я прекрасно вижу. – возразил Кайсинь, взяв ее за запястье. – У старшего господина чудный веер. У него явно хороший вкус, и думаю, нам есть о чем поговорить.
Красавчик растянул губы в сладкой насмешке и резким нервным движением захлопнул веер.
– Этот благородный человек в лохмотьях мнит себя равным мне? Я верно все услышал?
Его спутники были менее лицемерны. Носатый гаркнул:
– Убирайтесь с дороги, вонючие выродки, иначе мы наделаем в вашей посудине дыр!
– Грязь вроде вас должна прятаться, чтоб не попадаться на глаза честным людям!
Приветливая улыбка застыла на губах Кайсиня. Он склонил голову с видом, будто Носатый говорил на другом наречии, и он его не понял:
– М?
Умэй не намерена была продолжать неприятную беседу. Она подняла весло, и, извинившись низким поклоном, повела лодку прочь. Спустя какое-то время Кайсинь преодолел замешательство и забрал у нее весло.
Они плыли молча. Умэй сложила руки на груди и раздраженно теребила грубую холщовую ткань одежд. Она не сразу заметила, что их недавние обидчики настойчиво преследуют лодку. Умэй не успела и слова сказать – чужое судно кормой протаранило их борт. Все трое покачнулись, едва удержавшись на ногах. Лодка раскачивалась, как подвесной мост. Умэй успела ухватить Сяо Сяо за шиворот, пока она не плюхнулась за борт.
Кайсинь направил поток ци в ногу и ударил по лодке обидчиков, отчего та покачнулась. А он неплох, оценила Умэй. Адепты Мэйхуа не стали восхищаться его талантом. Тот факт, что бродяга в лохмотьях способен использовать боевую ци, должен был образумить их. Но ярость вуалью легла на глаза, мешая оценить ситуацию.
– Ты!..
– Простите нас, недостойных, господа! – Кайсинь снял шляпу и робко мял ее в руках, но ни на лице, ни в словах не было и тени раскаяния. – Это вышло случайно! Право, у этого ничтожного38просто кривые руки.
– Поганое отродье! Я!.. – Носатый инстинктивно потянулся к поясу, где обычно в ножнах покоился меч, но пальцы его сжали пустоту.
Что за недоучки, подумала Умэй, какой заклинатель не носит с собой меча?
– Твоему отцу стоит внимательнее набирать учеников. – бросила она Кайсиню.
Ответить он не успел – Носатый прыгнул.
Слуги замахали веслами, чтобы лодки не разделились и их господин не рухнул в воду. Лодка едва не перевернулась, когда на одного пассажира в ней стало больше. Кайсинь обменялся с Носатым серией ударов. В лодке вновь осталось трое. Носатый растерянно барахтался в воде. Умэй не намерена была отправиться следом. Уперевшись веслом в борт, она оттолкнулась и перебросила себя на чужую лодку, попутно ногами сбивая Пучеглазого. Красавчик был против такого расклада вещей. Об этом он попытался сообщить, раскрыв веер – Умэй ясно услышала металлический звон вшитых в него режущих пластин. Но показать себя во всей красе адепт не успел. Умэй огрела его веслом, расшибив лицо. Красавчик потерял право таковым зваться.
Носатый в это время победил чувство оскорбленной гордости, и теперь преследовал лодку с настойчивостью хищной рыбы. Неплохо плавает, оценила Умэй, неудивительно, ведь он рос близ воды. Сама она могла бы только камнем уйти на дно.
