Она вопросительно подняла бровь, но Кайсинь ничего не сказал. На лице у него отразились все его сомнения, а после во взгляде сверкнула решимость. Будто внезапно осмелев, он приблизился к Умэй смелым рывком, но тут же замер. Глаза у него растерянно бродили по лицу Умэй – он сам не понимал, что собирается сделать. Расстояние, разделявшее их, было за гранью приличия: на лице Умэй ощущала чужое сбившееся дыхание. Собравшись и спрятав волнение за улыбкой, она отпихнула Кайсиня от себя:
– Что это ты хотел сделать? Забыл уже, как выглядишь?
Ли Кайсинь растерянно покачал головой и провел рукой по лицу, отрывая от щек и подбородка наклеенную бороду.
– Госпожа! Скорее, если вас увидят в таком виде… – подала голос Сяо Сяо, возникшая в дверном проеме.
Умэй кивнула Кайсиню и вошла в павильон. Спиной она чувствовала чужой взгляд, и, даже когда Сяо Сяо затворила дверь, знала – он все еще стоит там, на улице, и смотрит на едва заметные сквозь перегородку тени.
– Хоть слово скажешь Чжан Юну – и я перестану с тобой разговаривать. – пригрозила Умэй Сяо Сяо. – Он и так мнит себе, что все обо мне знает лучше меня.
Сяо Сяо рассыпалась заверениями, что никто ничего не узнает о сегодняшнем дне.
Умэй успела вымыться и переодеться в голубое ханьфу, когда в дверь ее покоев постучали. Она уже знала, кто стоит за дверью, и совсем не удивилась, увидев Чжан Юна.
Глава 4. Дорогу идущий осилит
Настоящее
Шел восьмой год правления шестнадцатого императора Чжоу, и Шань Умэй возвращалась домой.
Путь ее лежал из оживленной шумной провинции Сычуань до пустынных промерзлых земель севера.
Провинция Шанси лежала у северных границ Поднебесной и принимала на себя удары холода, голода и кочевников. Улицы городов были пустынны, лишь морозный ветер гулял по ним. Снег лежал редкими тонкими пластами, отвердевший и колкий, как лед. Серый туман стелился меж маленьких бедных жилищ, а солнце не показывалось до самого вечера, до последнего мига, когда, окрасив все в багровый, сменялось ночным светилом.
Умей едва не загнала лошадь, забывшись в своем стремлении скорей достичь цели. Девять лет! Девять лет прошло прежде, чем она наконец может ступить на родную землю. У склона хребта Бучжэн ей пришлось спешиться и проделать остаток пути на мече.
Ее родовое гнездо, Дворец Уфэн, находился меж четырех пиков, под надежной защитой каменных великанов. Четыре горы были названы в честь четырех элементов: огня, земли, дерева, металла. Сам Дворец звался пятым пиков и символизировал собой воду – элемент, традиционно культивирующийся членами семьи Шань. Величественное строение из черного камня за долгие годы, что семья Шань защищала покой страны от врагов с севера и нечисти, ни разу не открыло своих ворот для недругов. Лишь однажды, девять лет назад этой крепости пришлось капитулировать. Но не до конца. И даже тогда нога неприятеля не ступила за пределы дамэня39.
У дамэня не было ни одного стражника. Иероглиф «счастье», украшавший парадный вход, выглядел злой насмешкой. Ворота отворились с тихим скрипом. Как можно тише Умэй пробралась внутрь.
Ее дом превратился в семейный склеп. Ни звуков, ни голосов – гнетущее молчание смерти, достойное спрятанной меж горных вершин могилы. Снег походил на пепел. Запустение, царившее в некогда переполненном поместье, выпивало из Умэй все силы. Она чувствовала себя такой же опустошенной, как и стены этого дома. В ее груди зияла черная бездонная яма, засасывающая в себя все в отчаянной и безнадежной попытке заполниться чем-то.
