Амарант. История жеребенка - страница 27

Марик вздохнул. Перспективы, обрисованные Каем, были, конечно, радужными, но маловероятными. Он побрёл по леваде, тихо ступая по нагретой солнцем земле. Если его выгонят, куда он пойдёт? Может, надо было оставить конееда там, отчаянно цеплявшимся за рвущийся на ветру пакет? Марик содрогнулся, вспоминая холодный ужас, притаившийся на дне оврага. Нет, он бы так точно не смог!

Весь в раздумьях, он подошёл к краю левады и остановился около маленького мутного прудика. Из воды на него посмотрел худенький взъерошенный жеребёнок с отливающей медью шкуркой и чёрной спутанной гривой. Марик снова вздохнул и побрёл прочь.

Вечером, заходя в конюшню вместе с конюхом, друзья специально замедлили шаги, чтобы заглянуть в амуничник. Там, среди стопок попон, мотков верёвок и ящиков с щётками, висел Занудин хлыстик. Хлыстик как хлыстик, если бы не привязанный к нему пакет и не конеед, тихо посапывающий на этом самом пакете.

Марик вздрогнул и отскочил. Конеед сладко потянулся, заурчал и снова засопел.

На сердце было тяжко. Нехотя перебирая губами сытный ужин, жеребёнок пытался сообразить, что же ему делать с конеедом. Пройдёт день-два, и все лошади узнают о том, кого Зануда по вине Марика притащила в конюшню. Он опасливо покосился на соседку Мышку, но та, судя по всему, пока ничего не заподозрила.

– Бдзынь! – Кай подал условный знак, слегка прикусив железную решётку. Марик снова бросил взгляд на Мышку (та уже покончила с ужином и приступила к сену) и с самым незаинтересованным видом подошёл к стене, разделявшей жеребячьи денники. Делая вид, что выбирает из сена травинки повкуснее, он направил уши в сторону друга. Тот быстро прошептал:

– Мы подождём, пока все уснут. Потом выберемся из денников, прокрадёмся в амуничник, достанем пакет и выпустим конееда на свободу!

– А как мы откроем конюшню? Её закрывают на ночь на замок… – мрачно ответил Марик.

– Окна! – воскликнул Кай, задумавшись на мгновение.

Да, сейчас тепло, и все окна открыты настежь! Если ухитриться выбросить туда злосчастный пакет, все горести останутся позади! Марик просиял и с удвоенным усердием принялся за сено.

На землю мягко опускались сумерки. В окно ворвался лёгкий ветерок, разносящий с собой повсюду пряные запахи весны. У жеребёнка слипались глаза, но он старательно боролся со сном, выбирая самые неудобные позы.

Над облаками поднялась полная луна, заглянула в окно конюшни, словно проверяя, спят ли лошади. Марик на всякий случай крепко зажмурил глаза. Луна поверила и поднялась ещё выше, залив землю сказочным серебристым светом, сделав тени глубже и мрачнее.

– Пора!

Марик открыл глаза и увидел, как встаёт Кай. В гриве и хвосте у него запутались стружки. Марик аккуратно поднялся, стараясь не шуметь.

Кай принялся раскачивать дверь, прерываясь каждый раз, как слышался какой-то звук. Спустя несколько минут задвижка поддалась, и он аккуратно вышел в проход конюшни. Снаружи открыть дверь денника Марика не составляло труда. Почти не дыша, жеребята прокрались к амуничнику. Им повезло – дверь была приоткрыта, и они быстро проскочили внутрь тесной комнаты.

Света было мало – углы, где хранились попоны, совсем утонули во мраке.

– Он должен быть где-то здесь, – Кай внимательно обнюхивал висящие на стенке хлыстики. – Да! Вот!

Жеребята уставились на висящий в сторонке хлыст с пакетом, на котором сладко сопел конеед. Храбрость стремительно убывала, идея с окном уже не казалась такой уж хорошей.