Амлет, сын Улава - страница 25

– Хетьяр, где ты? – спросил я внутрь себя прегромко. – У нас беда, ты нужен!

Я не знал, чем и как Строитель может помочь: само прозвище его говорило о том, что все его колдовство – мирного толка, а еще он сказался как-то потомком народа степей, и ждать великих подвигов в морской битве от него, наверное, не стоило.

Последовал еще один удар: на этот раз морской бык решил забодать уже наш корабль. У него не получилось, мы – кто стоял – даже остались на ногах.

Пока нас всех спасало то, что бык – не кракен, напасть на корабль может, только ударив тяжелым лбом, а для этого нужно сначала отплыть подальше, разогнаться и удачно попасть в слабое место борта. Кроме того, морской бык, живой, и может уставать, а еще зверь он довольно мирный, и такая повадка ему несвойственна, достаточно поразить шамана…

– Хетьяаааарррр! – кажется, я зарычал уже вслух.

– Не ори, – донесся слабый голос откуда-то изнутри моего сознания. – Делаю, что… Стараюсь, короче!

– Хетьяр, тут… – решил прояснить я.

– Лишнее. Я ведь вижу твоими глазами, забыл? Концентратор не потерял? Колдовать твоими руками я не смогу, – посетовал Строитель. – Мне тут объяснили кое-то, тебя это просто… Впрочем, об этом после. Тебе придется самому, я подскажу, только слушай.

Я поспешил снять стило с пояса.

– Направь концентратор на большой плот. Держи его так, будто хочешь куда-то туда ткнуть. Дай себе прицелиться.

– Есть! – зачем-то ответил я.

– Теперь тормози. Не себя тормози, время!

Гальдур, как и бывает в минуты сильнейшего душевного напряжения, сгустился в один удар сердца. Я ухватил край времени, потянул на себя… Перестал дуть ветер, прекратилась качка, и даже неотвратимо приближающийся бурун, выдающий новую атаку морского быка, как бы застыл на месте.

– Дерево, плотность, пятьсот кэгэмэтри, – непонятно сообщил дух у меня в голове: замедление на него не подействовало. – Ближайшая интересная… Кирпич, тысяча семьсот… Ну-ка, повторяй за мной!

Дальше шли слова совсем уже несуразные, прерываемые какими-то длинными числами. Я повторял их послушно, стараясь не сбиться, и у меня получалось.

Непонятная тарабарщина закончилась.

– Отпускай! – выкрикнул Хетьяр.

Я отпустил.

На мгновение показалось, что и плот, и хлипкое строение на нем, стали не деревянными, а будто из хорошего красного кирпича, слепленного из глины и добротно обожженного в печи.

В следующий удар сердца покрасневший плот разом ушел под воду: так обычно тонет камень, ну, или тот же кирпич.

Ветер, задувший было с новой силой, вдруг утих совсем. Пропали и буруны: быки, освободившиеся от колдовской власти, передумали убиваться об деревянные борта, и отправились, верно, по каким-то своим бычьим делам.

– Боевой сопромат, надо же! – непонятно удивился дух-покровитель. – Ни в жисть бы не догадался!

Еще я успел подумать о том, что слишком часто в последнее время падаю в обморок.

В тот год, когда Улав Аудунссон, его сын Амлет, а также брат жены первого и дядя второго Фрекьяр Тюрссон славно побеждают морских разбойников из числа мокрого народа, подкараулив тех в опасной морской засаде, свободные мужи Исафьордюра держат совет.

Умелым скальдом являет себя в той битве Амлет, сын Улава, пусть и всего на следующий день после праздника своих совершенных лет: при помощи мирного колдовства Улавссон побеждает могучего шамана рыболюдов, заставив того позорно утонуть вместе с боевым плотом!