Честно говоря, возвращаясь во дворец, я трепетала от мысли, что меня остановят, а драгоценный, хоть и остывающий, суп отберут. Но, к счастью, этого не произошло. Под покровом ночи я проскользнула на королевскую кухню, намереваясь вернуть блюду тепло. Ночные перекусы когда-то были моей привычкой, но пробраться на эльфийскую королевскую кухню среди ночи – это уже совсем другая история.
Во-первых, стража не дремала… Вернее, это была какая-то ночная смена, но они, к счастью, не обратили на меня внимания. Во-вторых, добравшись до кухни, я столкнулась с презабавнейшей проблемой. Плита, на которую я рассчитывала, оказалась совершенно иной, если это вообще была плита. Видимо, требовалось обладать даром магии, чтобы понять, как ею пользоваться. Прижимая к себе остывший горшочек, словно дитя, я уже смирилась с мыслью о холодной трапезе, когда на кухню буквально влетел изрядно захмелевший Марик с девицей в обнимку.
Они не замечали меня, наверное, целых пять минут, хихикали и, судя по звукам, целовались. Я успела передумать многое… Может, это его жена? А может, эльфийские запреты на добрачные утехи не так уж строги? Чтобы обозначить свое присутствие и обеспечить себе путь к отступлению, я вежливо кашлянула.
– Ой! – взвизгнула девица и, словно стрела, вылетела из кухни.
Что-то прошуршало и блеснуло в отблесках лиловой луны в руке Марика.
– Простите, я первая сюда пришла.
Марик зажег свечу и, спрятав лезвие кинжала за пояс, вопросительно уставился сначала на меня, а затем на мой драгоценный груз. Потом он кивнул на свечу, немым вопросом спрашивая: «Какого черта ты тут без света шастаешь?»
– Я думала, зажгу печь и станет светло, а шастать со свечой и скользким горшком одновременно неудобно.
Он приподнял крышку горшка, вдохнул аромат, еще раз удивленно посмотрел на меня и, взяв за руку, повел в соседнюю комнату, оказавшуюся совсем рядом. Видимо, это была кухня для слуг или что-то в этом роде, потому что она была меньше и здесь имелась знакомая плита. Марик, казалось, и не собирался уходить, словно опасаясь, что я, взявшись за розжиг, спалю себя. Эльф сам принялся за это неблагодарное дело. Пока разогревался ужин, он достал два комплекта тарелок и ложек.
"Придется делиться с этим немым шпионом", – подумала я и тут же похолодела от ужаса. В супе оставалось немало мяса, и даже кости, по которым можно было определить, кого я отправила на тот свет. Пока волосы на голове шевелились от страха, Марик жестами рассказывал мне, как ему было весело со служанкой, пока я им не помешала. Хотя, не могу сказать, что он выглядел сильно расстроенным.
Моя попытка самой наложить ему супа оказалась провальной: не вполне трезвый эльф сам наложил себе всего, чего пожелал. Мне оставалось только забрать себе оставшуюся половину и наблюдать за его реакцией.
Реакция была исключительно положительной, если не считать костей, которые он попытался разгрызть и, пожав плечами, отправил в мусор. Я уплетала свой многострадальный супчик и лихорадочно думала, как извлечь кости из мусора и выбросить их там, где их не найдут королевские шпионы. Здешние сложности с едой были просто ошеломительными, но, видимо, не очень трезвым эльфам было плевать на все условности.
Умирать от супа он явно не собирался, напротив, даже приободрился и, практически приказав мне ждать, ушел за вином. Я собрала косточки в какую-то тряпку, покопавшись в мусорном чане, словно бомж, помыла руки в найденной кружке воды и спрятала все это обратно в горшок. Марик вернулся еще более поддатым, с початой бутылкой вина и кувшинчиком сладковатой воды, который он торжественно вручил мне.
