Триза задумался. По описанию, речь могла идти о вампире, хотя мужик с пулеметом в этот образ не умещался. Но, как ни крути, для войны с вампиром нужны очень серьезные мотивы и соответствующее вознаграждение. Триза в уме покрутил цену, после чего аккуратно вернулся к разговору.
– Боюсь, что эти разбойники попали в очень опасную историю.
– Так вот я и говорю, господин ведьмак. Мы деньги то собрали, вы бы прогнали этих лиходеев из нашего лесу. А то одно беспокойство. Сегодня бычка свели, а завтра еще чего удумают.
Триза оторопело посмотрел на старосту. Тугой кошель с деньгами, который он мысленно покачал на ладони за бой с вампиром, таял до размера невеликой щепотки медяков. На душе было как-то пакостно и очень обидно.
– Так речь идет о разбойниках?
– А об ком же еще! – Староста закивал головой. – Нам их тут терпеть никакого резону.
– Их десять человек, говоришь?
– Сказывали, десять. Ты нас избавь от них, господин ведьмак. За деньги не горюй – собрали мы деньги.
– Десять разбойников обойдутся в триста монет.
Услышав сумму, староста булькнул пивом и застыл, смотря круглыми глазами на Тризу.
– Господин ведьмак, мы ваших столичных расценков не знаем, но за триста монет я бы нанял этих разбойников целый год гонять от деревни всякую шваль. Да вот беда – у нас окромя них швали то и не замечали. Сто пятьдесят – красная цена.
Триза уныло поковырял кучу голов и хвостов на тарелке. Харчеваться здесь еще пару дней, покуда разберешься с разбойниками – это смертельно обидеть свой желудок. Да и плата показалась оскорбительной. С другой стороны, с разбойниками надо повидаться, порасспросить. Такая нечисть, как вампир, может сильно докучать окрестным деревням, где старосты не станут давиться за копейку. Хотя, знакомясь с Южными провинциями, Триза убеждался в том, что местный уклад не способствует героическим похождениям. Тут, как говорится, не жди толку, положа зубы на полку.
– Ладно, разберусь я с разбойниками. Завтра с утра поеду, только место укажи.
– Вот и ладненько, – обрадовался староста. Тогда утречком я туточки, сопровожу, как говорится.
Больше говорить было не о чем, да и не хотелось. Триза, взяв у хозяйки ключи, пошел в комнату.
Староста, задумчиво проводив его взглядом, отставил недопитую кружку с пивом и посмотрел на хозяйку.
– Клекотунья, твою же мать, ты постояльцев уморить решила? Что за харчи принесла, у чайки отобрала?
– А что мне, каждому свое готовить? На всех не угодишь, только себе навредишь.
Спал Триза плохо. Желудок категорически отказывался мириться с обедом и в знак протеста издавал различные звуки. Не душе было беспокойно.
Под утро ведьмаку приснился огромный вампир с черными крыльями и горящими красными глазами. Он молча смотрел на ведьмака, а затем достал пулемет и сказал:
– В чужой прудок не кидай неводок, браток.
Ночь у егеря прошла на удивление спокойно, хотя постояльцев, судя по суете в обеденном зале, прибавилось. Поутру было накрыто четыре стола из пяти, и Сидор с молодой помощницей занимался сервировкой.
– Доброе утро, – Леха сел за столик, за которым сидел вечером.
– Доброе, – Сидор подошел и присел на краешек стула. – Вы с домовым, что ли, вечером разговоры учиняли?
– Учиняли, – Леха удивился. – Неужели слышно было?
– Не, не слышно. Только всю ночь за печкой как бы кто-то возился, а поутру обмылок я на пороге нашел, с черного хода. В чем-то коричневом. А там ходить некому, кроме меня да домового.
