Шагнул вперед, бросив через плечо:
– Обед нам цирк будет готовить? Или певцы своими лапками?
Жарк охнул, разом вспомнив о делах. Треснула ветка под его ногой, торопливо хлопнула калитка, и песня оборвалась.
Орикс ничего не сказал, однако Ирлан спиной ощутил идущее от куста неодобрение.
Распоясались! У них, может, пол Хайды мечтает украсть дерхов с рабыней, а они тут концерты устраивают…
Прошел до полюбившегося зверям фонтана и замер, любуясь открывшейся картиной. Все четверо развалились на поляне. Дерха, получившая имя Ночь, устроилась на коленях у девушки, и та расчесывала ей гриву. Самцы расположились по бокам – охраняя.
– Хотел сказать спасибо за чай, – Ирлан скинул надоевший халат – так и не привык он к нему, сел на траву, потом лег, прикрыл глаза. День сегодня выдался суматошный, вечер тоже не будет легким, но на душе не было тяжести. Решение было принято, и Ирлан ощущал прилив сил – долой неопределенность.
От посольства его снова вели. И снова было непонятно кто: то ли желающие разжиться дерхами, то ли люди салгаса, переживающие за сохранность своих государственных секретов.
Троглодка не ответила. Она вообще говорила мало, зато пела как… Матушке бы понравилось.
– Ты, наверное, скучаешь по своим? Не хочешь вернуться?
Не поверила. Промолчала.
Ирлан вздохнул – сложно с ней. Как с пустыней. Где без воды ты покойник.
– Я тут подумал… Может, ты права? И мне стоит наведаться в это ваше сердце пустыни, чтобы избавиться от проклятия? Я даже готов ночевать на песке, если покажешь, как правильно это делать. А по пути твою семью навестим. Только отпустить тебя я не могу, прости. Но обещаю, никто не узнает, что ты рабыня.
Сел, взыскующе вгляделся в лицо Анди. Та смотрела в одну точку и явно видела что-то большее, чем лужайку и фонтан. Вздохнула, втянула носом воздух, посмотрела на небо. Качнула головой. Поморщилась. Цокнула языком.
– Выходим через два дня.
И все. Большего от нее Ирлан не добился. Давить же дерхи не дали, предупреждающе оскалив клыки.
И было непонятно, пойдут ли они сразу в сердце или сначала завернут к троглодам.
Ирлан плюнул и пошел готовиться ко всему сразу. Главное – найти толкового мага и наложить солнцезащитное заклинание на всех, особенно на дерхов, которые без этого путешествие по пустыне не перенесут.
Со стены незаметно соскользнула фигурка в черном. Прокралась вдоль ограды, нырнула в пристройку заброшенного дома, в чьем саду так полюбилось гулять дерхам. Протиснулась меж гигантских кувшинов, в былые времена там хранилось масло, а ныне здесь, как и в самом доме, все покрывал толстый слой пыли.
Мужчина отодвинул грязную тряпку, служившую занавеской, и его встретил холодный блеск ножа. Напарник кивнул товарищу, убрал нож в сапог. Расслабленно потянулся.
– Они возвращаются в пустыню, – еле различимым шепотом проговорил вошедший, – через два дня.
Его товарищ встряхнулся, окончательно прогоняя остатки сна.
– Хорошо.
Прикрыл глаза.
– Пусть идут.
– Но нудук приказала не пускать ее в пустыню живой! – возмутился мужчина, и старший посмотрел на него с укоризной. Тот смутился, продолжил едва слышным шепотом:
– Мы не можем ослушаться приказа. Девчонка должна умереть. Сегодня.
– Даже нудук никогда не спорит с волей Матери, а ты, – старший поморщился, – бесполезный кусок навоза смеешь спорить? Сколько раз надо, чтобы ты убедился в ее воле?
– Два, – пробормотал пристыженно мужчина.
