Ирлан кивнул. Теперь-то что скрывать?
– А вы ничего не слышали о песчаных ведьмах? – спросил с надеждой.
– С тех пор, как моя нога покинула палубу «Солнечного ветра» и пристала в проклятых песках – ни слова, – убежденно проговорил хозяин таверны.
Все, что осталось после такого – допить пива и отправиться к себе.
Усталость сморила Ирлана почти сразу же, но сон не принес покоя. В призрачном мире он боролся с гладкими черными лентами, которые обвивали грудь, сдавливая так, что не хватало воздуха.
Проснулся рывком. Сел, тяжело дыша. Сердце молотом бухало в груди, по спине струился холодный пот.
– Ты много думаешь, – донеслось спокойное от порога.
Ирлан вздрогнул. Сфокусировал взгляд на тонкой фигурке. Выдохнул. Выругался – так и до смерти напугать можно. И вроде он закрывал дверь на засов? Или нет? Не рабыня, а сплошное испытание нервов.
– От мыслей и страхов оно набирает силу.
Еще лучше. Собственная рабыня обвиняет в трусости.
– На песок спать не пойду, – заупрямился.
Вокруг города вряд ли можно найти чистое, без верблюжьих лепешек место. А он несколько брезглив в этом плане.
– А на пол? – предложила тем же вымораживающе спокойным тоном Анди.
Ирлан тяжело вздохнул – он так мечтал о нормальной постели, но вспомнил кошмар и согласился. Потянулся за штанами, надел, бросил на пол одеяло, лег сверху. Прикрыл глаза. По полу едва слышно прошлепали босые ноги. Потом голову обхватили, и Анди уложила ее к себе на колени.
– Спи, – приказала, положив ладонь на лоб.
Никакого почтения к хозяину, – еще успел посетовать Ирлан и провалился в сон.
Проснулся от тревоги. Открыл глаза – в комнате было темно, значит, еще ночь.
– Х-хозяин, – позвали сдавленным шепотом от порога.
Чтоб вас всех пески пожрали, – мысленно пожелал Ирлан. Сверху вздохнули, шевельнулись, и он вспомнил все: приход девушки и на чьих коленях сейчас спит. Чувствовал он себя отлично, а главное – никаких снов.
Сполз вниз, осторожно сел, зашептал в ответ:
– Тише, – боясь, что неугомонный слуга сейчас разбудит рабыню.
– Там этот пришел, – в ответном шепоте Жарка засквозило отчаяние, – храпит так, что стены трясутся. Можно я ваш сон поохраняю? – взмолился.
Ирлан обернулся – Анди спала сидя, прислонившись к стене, и сердце кольнула жалость – вымоталась ведь не меньше остальных, еще и лечит его по ночам.
Ирлан осторожно, не дыша, поднял ее на руки, удивившись легкости тела, шагнул из комнаты – вбитое матушкой воспитание не позволяло оставить девушку рядом с собой. Сейчас он был полон сил, и идущий от троглодки аромат сладких трав тревожил, пробуждая мужские желания.
Наткнулся на ошалелый взгляд слуги, прошипел предупреждающе:
– Лечит она меня.
– Лечит, – эхом повторил Жарк, двинулся на цыпочках следом, не удержался и спросил: – Ведьма?
– Нет, молитвами к пустыне, – мотнул головой Ирлан, следя за лицом девушки – вроде не проснулась. Сзади удивленно ойкнули и заткнулись.
Ирлан вошел в комнату рабыни, уложил Анди на кровать, прикрыл. Постоял, любуясь тонкими чертами лица. В лунном свете кожа стала белой, и сейчас девушку легко можно было принять за красавицу из Аргоса.
– Если хочешь – охраняй ее сон, – прошептал, ткнув рукой в сторону второй кровати.
Жарк боязливо покосился на спящую троглодку, спросил:
– А она меня не прибьет, обнаружив в своей комнате?
– Храпеть не будешь – нет, – заверил Ирлан и, чувствуя себя отомщенным, удалился.
