Во-вторых, до сих пор не нашли работников санстанции.
В-третьих, – зима».
* * *
Пока лапта мирно была русской национальной игрой, то и бита для нее оставалась мирным законопослушным предметом. Hо только стоило лапте стать бейсболом – как у биты проявились ярко выраженные криминальные наклонности.
* * *
В Англии, в магазине по продаже очков, Рабинович учит молодого продавца:
– Если покупатель заинтересуется чем-нибудь и будет спрашивать цену, надо сказать: «20 долларов, сэр!»
Если он не поморщится, скажи: «И это только оправа, сэр».
Если он опять не поморщится, скажи: «А стекла – 40 долларов, сэр».
Если он и здесь не поморщится, скажешь: «Каждое, сэр!»
* * *
Поспорили православный, мусульманин и еврей – чей бог сильнее.
Мусульманин говорит: Была страшная буря, смерч, все вокруг рушилось. Я помолился богу – и он меня поднял и пронес над бурей в безопасное место!
Христианин рассказывает: А я попал в наводнение, все затопило кругом, плавать не умею… Помолился богу, он меня на сушу и перенес!
А еврей говорит: А я раз в субботу шел по дороге, вижу – лежит бумажник, набитый деньгами.
Да поднять нельзя – ведь в субботу ни работать, ничего нельзя делать. Ну, я богу помолился… У всех – суббота, а у меня – четверг!
* * *
– Чем отличаются сказки белых американцев от сказок черных американцев?
– Сказки былых начинаются со слов: Давным-давно в далеком королевстве…, а сказки черных – Эй ты, маленький черномазый ублюдок, ты никогда не поверишь в то дерьмо, которое я тебе сейчас расскажу…
* * *
Возвращается хохол домой и видит, что хата его горит. Заскакивает в дом – там шум, гам, жена мечется и кричит. Муж бросается и начинает что-то лихорадочно искать…
(ж): – Та шо ты там ищешь?!
(х): – Cало!
(ж): – Та на шо тебе то сало?! Детей спасай!
(х): – Будет сало – будут дети.
* * *
Центр русского матерного приглашает на курсы диалога с центром американского-английского.
* * *
На первый-второй по-еврейски рассчитайсь!
– Я болею.
– Я устал.
– Мне нельзя.
– Меня мама поругает.
– Рассчет окончен.
* * *
Российский еврей ведет с сыном воспитательную работу.
– Сынок – ты уже взрослый, тебе уже восемнадцать.
– Да, папа…
– А ты знаешь, сынок, что есть такая профессия – Родину защищать?
– Знаю, папа…
– Так запомни, сынок – ЭТО НЕ НАША ПРОФЕССИЯ!
* * *
В еврейском местечке жандармы обыскивают дома в поисках призывников, уклоняющихся от службы в армии. Старик Рабинович нервничает и просит семью спрятать его в погребе.
– Тебе-то чего бояться, в твои-то годы? – успокаивает его жена.
– Да? А генералы в армии уже не нужны?
* * *
Едет еврей на мотоцикле, останавливает его мент, тоже еврей, и спрашивает:
– Почему без шлема?
Мотоциклист оборачивается назад и говорит:
– Да и пхгравда Шлемы нету!
* * *
Летят в самолете в одном ряду еврей и два араба.
Арабы сидят у окна, а еврей с краю. Араб говорит еврею:
– Пропусти меня, я пойду чаю попрошу. Еврей:
– Не беспокойтесь, я вам принесу.
И ушел. Тут один араб говорит другому:
– Смотри, он туфли снял. Давай ему в туфли наплюем.
Наплевали. Еврей пришел, принес арабам чай. Летят дальше.
Самолет сел, еврей засовывает ноги в туфли и… со вздохом говорит:
– И когда же кончится это бессмысленная вражда – вы наплевали мне в туфли, а я вам нассал в чай!?
* * *
– Рабинович, как вы посмели, заполняя анкету, в графе «иждивенцы» написать государство?!!
* * *
Умерла у Абрама жена. Приходит он в газету – объявление давать. Заплатил по минимальному тарифу и дает текст: Сара умерла.
