Тофа Авшаломовна быть не смогла. Телеграмму прислала, звонила. Ещё звонила. И ещё. Но не смогла.
Положите за нас цветы. Он был… тоже замечательный человек. И выдающийся спортсмен! И добрый товарищ! И любящий муж!
Подробности – не надо.
А, нет. Одна подробность. Ни букета, ни цветка. Ленты. Медали. Гирлянды. Ни цветка, ни листика, ни веточки.
Вдова сказала Шахману (добрый товарищ, прилетел, с ним ещё земляки – интеллигентные люди, инженеры, технологи):
– Шахман… Как-нибудь сделай, людям объясни, попроси… Цветов не надо, совсем. Так надо, поверь мне.
Поверил. Вдова…
Но людям как объяснить?
Но попросил, объяснил. Шахман. И ещё земляки, земляки.
И – ни цветочка, ни листика, ни веточки. Такая одна подробность.
Вдова потом всё-таки сказала. Потом, когда все уже отошли немножко:
– Амин очень не любил цветы. Оч-чень не любил.
И лицо у неё такое… как сказать…
Аминь, Амин.
И никто не узнает…
* * *
В этой стране стало страшно жить. Недавно случайно нашла в Интернете базу данных поиска людей http: //syim.com/baza. И главное, сделали вроде как для поиска утерянных родственников. Но здесь вся информация о каждом из нас: переписки с друзьями, адреса, телефоны, место работы, и, что самое страшное, есть даже мои обнажённые фото (правда, не знаю откуда). В общем, испугалась очень. Но есть такая функция, как «скрыть данные». Воспользовалась и всем советую не медлить. Мало ли, что эти придурки могут сделать дальше!
Написал sd354wetsdg – 23: 16: 17
Нас всех в ту субботу предсказуемо выдернули. Разнарядка. Журфак. День открытых дверей. Меня выдернули, Макса, Костю Шария, Тараса. Чингиз сачканул. Физиогномика, увы. Третий курс журфака – не дети малые, но где-то дети. Азиятская рожа, проникновенно внушающая тет-а-тет про «благо страны», когда в анамнезе татаро-монголы… Не верю!
Бикмурзин, сегодня – свободен! Встань и иди! Да хоть в баню!
А вас, товарищи Евлогин, Багдашов, Заброда, Шарий, попрошу остаться.
Маленькое, но ответственное поручение. Извольте соответствовать. За штат никто ещё не выведен. Хотя настроение у всех дембельское, запасные аэродромы подготовлены. Кулон Кузьмы. Не сегодня завтра…
Вы мне это прекратите! Про завтра будет видно завтра. Сегодня же – день открытых дверей на журфаке. Васильевский остров, Кадетская (нет, тогда ещё Съездовская) линия. Пятница – исход сессии. Всех на волю, всех на волю! Славно поработали, славно отдохнём! Каникулы!
Ан – суббота. У деканата – объявление: все студенты третьего курса приглашаются. Ну, как приглашаются? Принудиловка по умолчанию. Смотрины. Весь верхний этаж отдан под. И – конвейер. Столики-столики-столики. За каждым – вроде полномочные представители. Новых изданий в ту пору (середина девяностых) народилось, как котят. Всяк хозяин норовит угадать с будущим рабом. Третий курс – очник созрел. Уже умеет, но ещё не избалован. Надо брать, на перспективу.
Запуск по десять-пятнадцать студентов. Собеседование. Нам нужны новые кадры, мы открылись, мы расширяемся. Чем увлекаетесь, что вам интересно? О чём мечтаете? Какими себя видите через несколько лет? Вот вам анкета. Спасибо, мы с вами свяжемся.
Следующие десять-пятнадцать. Следующие. Следующие. Весь курс.
Смотрим человеческий материал, оцениваем. Ассистент рядом с гипотетическим хозяином – не представляясь. Доброжелательный, умноглазый, молчаливый. Понятно, да? Если надо объяснять, то не надо объяснять. Кадры нужны, нужны кадры. Все анкетные данные – вот. Мы с вами свяжемся. А кто такие
