– Не думай, великий князь, что мы как трусы убегали с поля битвы, – начал он говорить твёрдо и уверенно. – На тех ладьях, которым удалось спастись во время урагана, мы дали сокрушительный бой ромейской эскадре, высланной нам вдогонку. Мы заманили большую часть вражеских кораблей в один из заливов, а потом появились внезапно у них за спиной. Половина из них сразу же обратилась в бегство, а другие суда в ожесточенном сражении мы захватили, перебив всех, кто там находился, и уже остаток флота вместе с трофейными кораблями я привёл в Киев.
– Ну хотя бы так, – угрюмо сказал Ярослав. – С паршивой овцы хоть шерсти клок. – Можете идти.
Когда молодые люди ушли, Ингигерда повернулась к супругу.
– Зачем ты навалился на них всей своей мощью. В неравных условиях флоту Владимира пришлось сразиться с ромеями. У них был адский огонь и камнеметы, а у наших пики да стрелы. Посылая их в Царьград, ты должен был предусмотреть это. Так что не только ни них лежит вина за поражение, но и на тебе. И не делай из него беду великую. Сколько раз тебе приходилось проигрывать битву и, поджав хвост, скрываться в Новгороде? И никто тебе этого в вину не ставил. Потом ты вновь собирал силы и побеждал. И у Владимира все победы впереди. Он же твой сын.
И после этих слов великая княгиня встала и величаво вышла из комнаты, оставив Ярослава в одиночестве размышлять над ее словами.
Через два месяца один из торговцев, приехавший из Царьграда в Киев, сообщил великому князю, что восемьсот его ратников признали в Царьграде государственными мятежниками, после чего всех их подвергли казни: одним выкололи глаза, другим отрубили правую руку, а окровавленные конечности развесили на столичных стенах.
А еще через два, когда наступил сичень,51 покрыв землю белыми снегами, состоялась пышная свадьба Харальда с Елизаветой Ярославной.
655452 год ознаменовался отъездом из Киева Елизаветы, средней дочки Ярослава и Ингигерды.
Забрав с собой золото и драгоценности, накопленные на службе в императорской гвардии в Империи римлян, Харальд с войском возвратился в Швецию. К его пятистам ратникам Ярослав добавил еще одну свою многочисленную дружину из варягов-наёмников, и конунг со своей молодой женой направился с ними в Гёталанд,53 чтобы заручиться поддержкой шведского короля, брата Ингигерды.
Весть об этом сразу же достигла Магнуса Доброго, короля Норвегии и Дании, который являлся племянником Харальда. В его приезде он сразу усмотрел угрозу для себя, так как был наслышан о его ратных подвигах, отваге и несметном богатстве.
Магнус, воспитанный Ярославом и Ингигердой в Новгороде, при поддержке недовольной норвежской знати и великого князя Киевского был провозглашен королем Норвегии, а по договоренности унаследовал корону Дании. Однако теперь появился реальный претендент на норвежский трон в лице его дяди, а другой претендент Свен ждал своего часа на датский трон в Швеции.
Находясь под покровительством шведского короля, Харальд заключил союз со Свеном, став уже не предполагаемой, а реальной угрозой для правления своего племянника, и Магнус поспешил расстроить этот союз, сделав своего дядю в этом же году своим соправителем в Норвегии.
Вскоре Магнус провозгласил своими наследниками в Дании – Свена, а в Норвегии – Харальда, и после этого неожиданно погиб, упав с коня.
Харальд, не согласившись с таким разделом, начал войну со Свеном за датскую корону, в которой датчане терпели поражение за поражением…
