Лекарь подошел к одному из тазов и вымыл руки с мылом. Затем вновь подошел к роженице.
– Графиня, – обратилась она к Берте Понтье, – удалите половину из присутствующих, а то мне нечем здесь дышать из-за их благовоний.
Вскоре в комнате вместе с замужними фрейлинами осталось не более двадцати человек, среди которых были не только женщины, но и мужчины.
Схватки у королевы усилились, а время между ними сократилось. Казалось, выдерживать боль от них уже не было мочи, но Анна собрала все свои силы и не позволила жалеть себя.
Лорентин попросил ее съесть кусочек сыра, на котором начертил магическое сочетание цифр и букв.
– Зачем это? – спросила она охрипшим от криков голосом.
– Чтобы защитить ребенка, который рвется на свет божий, – ответил он, не спуская глаз с расставленных ног королевы.
Истошный крик, исторгнутый вскоре из ее груди, подтвердил восторженным присутствующим, что их побеспокоили не напрасно. Быстрым движением врач отдернул простыни и с подчеркнуто серьезным видом склонился над оголенным животом.
Дамы, стоявшие на некотором отдалении от ложа, старались сдержать натиск мужчин, которые не желали упустить ни малейшей детали из этого захватывающего зрелища.
Наконец появилась черноволосая головка, и Лорентин крикнул:
– Тужьтесь сильнее, ваше высочество. Я уже вижу ребенка.
Анна изо все силы постаралась вытолкнуть его из своего чрева. В конце концов, королева произвела на свет упитанное дитя, громкий крик которого раздался в комнате.
В опочивальне поднялся недовольный ропот от того, что Лорентин долго возился с ребенком, отрезая его от материнской пуповины. Когда пупок был завязан, лекарь поднял вверх орущего ребенка так, чтобы все увидели его пол.
– Кто? – только и смогла выдохнуть королева из не совсем восстановившихся легких.
– Наследник… родился наследный принц, – выдохнула восхищенно толпа вместо лекаря.
– «Да здравствует наша королева!» – слились в единодушной здравице восторженные голоса.
Анна на мгновение закрыла глаза, а потом громко потребовала:
– Дайте мне сына!
– Немного позже, ваше высочество, – сказал Лорентин, направляясь с ребенком к большому тазу с чистой водой.
– Тогда покажи его мне!
Лекарь вернулся и, приблизившись к ложу королевы, повернул к ней ребенка так, чтобы ей были видны его гениталии.
– Мальчик, – с облегчением выдохнула из себя Анна и закрыла в изнеможении глаза: силы стали покидать ее.
Когда королева была обмыта и переодета, к ней поднесли уже запеленатого ребенка. Он спал, сложив бантиком маленькие розовые губки. Его красное сморщенное лицо показалось ей самым красивым на свете, и она робко прикоснулась пальцем к его щечке.
– Здравствуй, Филипп! – тихо сказала она. – Вот мы и вместе.
– Что вы сказали, ваше высочество? – спросила Эрмесинда, сидевшая рядом.
– Я поздоровалась со своим сыном Филиппом.
– Филиппом? – переспросила герцогиня, подумав, что ослышалась. – Что это за имя? В королевской династии Капетингов нет такого имени.
– Теперь будет, – твердо сказала Анна.
– Но ведь принято первенца называть именем отца короля. Вы должны назвать наследника Робертом III.
– Им будет второй сын. Наследник же будет Филиппом. И мое решение неизменно.
– И король согласился с ним? – почему -то шепотом спросила Эрмесинда.
– Нет, его высочество не знает, как я назвала сына, но я получила от него согласие выбрать первенцу имя по своему усмотрению.
Герцогиня на это ничего не ответила, и в опочивальне воцарилась тишина. Анна с умилением рассматривала долгожданного ребенка, чувствуя, как в ее сердце пробуждается любовь к нему. А малыш спал, не зная о том, что ему судьбой уготована участь короля франков.
