«Хорошо, но вам не кажется, что если вы хотели видеть меня королевой, то должны были дать соответствующее воспитание?»– вновь поддела родственницу Карина. «К сожалению, Иринарх был королем почти десять лет после аннулирования брака с Марцелиной»,– напомнила княгиня Эвита. «Сложно было на что-то влиять в такой ситуации»,– развела руками женщина. «Его свергли восемь лет назад!»– воскликнула в ответ Карина.
«Первые несколько лет после были смутными, безопаснее было держать тебя в том воспитательном доме»,– ответила Эвита Нейлант. «Кроме того, тогда же на меня было совершено покушение, после которого мне потребовалось длительное восстановление»,– прибавила женщина. «Ну, а потом ты сбежала»,– закончила княгиня. «Как складно всё однако звучит»,– фыркнула Карина. «Могли бы хоть присылать открытки на праздники, если я была для вас так важна»,– съязвила девушка.
«Я понимаю, что ты обижена, милая, но поверь, не стоит из-за этого жертвовать будущим»,– миролюбиво заметила Эвита Нейлант. «Вы предлагаете мне госизмену, хотите, согласия, так предоставьте гарантии безопасности»,– требовательно произнесла Карина. «Я буду считать это согласием, а гарантии о которых ты просишь будут совсем скоро»,– улыбнулась ей Эвита. «До встречи, милая Катрин»,– чмокнула внучку в щеку женщина.
***
«Невеста заставляет себя излишне долго ждать»,– с резким щелчком захлопнув крышку часов, недовольно заметил князь Целебровский старший. «Отец прошло всего шестнадцать минут»,– миролюбиво возразил ему сын. «Уверен: она просто взволнована, возможно ей понадобилось принять нюхательные соли»,– прибавил Матеуш. «Это не оправдание»,– коротко осадил отец сына. «Если такие акты неуважения будут продолжаться, то никакой помолвки, а уж тем более свадьбы не будет»,– отрезал Целебровский старший.
Наконец стеклянные двери на вершине лестницы, соединяющей бальный зал полный гостей с этажами хозяев особняка Валишевских, распахнулись, явив ожидаемую всеми юную графиню.
Она определенно была хорошо сложена, а золотистое облегающее платье на бретелях и с высоких разрезом на бедре, в котором виднелась стройная ножка в остроносой туфельке на каблучке, удачно это подчеркивало.
Валерия принадлежала к богатому и сравнительно недавно получившему титул роду Валишевских, представители которого славились любовью нарушать традиции. И потому её наряд, а также прическа – убранные наверх фиолетовые волосы, как нельзя соответствовали традициям семейным.
В каждом движении её грациозного тела и каждом взгляде ярко-голубых, кокетливо смотрящих из-под длинных густых ресниц, глаз читалось безразличие к окружающим и уверенность в неотразимости. Несмотря на опоздание, она шла плавно и размеренно, как экзотическая птица.
Внезапно безмятежное выражение лица девушки сменилось на гримасу боли, и Валери упала. К ней тотчас же устремилась служанка с нюхательными солями, а зала наполнилась криками, зовущими доктора, сопровождаемыми звоном колокольчика для вызова персонала. Негромко, но емко выругавшись, князь Целебровский старший и решительно покинул зал.
***
«Пришли извиниться за поведение внучки?»– хмуро поинтересовался глава рода Целебровских у незаметно появившейся рядом с ним Эвиты Нейлант. «Валерии просто стало нехорошо»,– развела руками в ответ пожилая княгиня. «Думаю, что совсем скоро мы сможем продолжить»,– с улыбкой добавила она.
