Через запачканное стекло, хорошо просматривала вся улица, по которой мы пришли сюда. На небе тускло мерцал купол, через который невозможно было рассмотреть звезды. Я перевожу взгляд на широкую дорогу, по которой шли военные. Когда они попадают под свет фонарей, становится видно, что их форма тёмно-изумрудного и ярко-зелёного цветов. По дороге вниз шли капитаны тринадцатого и двенадцатого округов.
«Какой из меня капитан?»
Кого я обманываю. Мои приказы не имеют силы, и я не ровня даже этим двум капитанам, а Виктора я тем более не смогу заменить. Это место должен был занять Франц или Ричи.
От мысли о последнем меня передергивает, словно я оказалась на морозе.
Все всё знали. Знали, о том, куда мы едем и для чего. И то, что Ричи жив. Каждый день я была полной дурой для всего отряда, которая ничего не замечала. Я горевала о живом человеке, который тоже всё знал. Когда меня назначили капитаном, Ричи знал о том, что я буду ответственна за всё происходящее, оставаясь при этом в неведении.
Я потираю глаза, чувствуя, как меня знобит.
– Разрешите провести вас по местам, сейчас придёт врач.
За спиной послышались быстрые шаги, и несколько голосов, сливаясь в один, услужливо провожали парней, рассаживая по кроватям. Зажегся свет, и из-за его яркости после полумрака, я прищуриваюсь. В окне теперь видно только моё собственное отражение, и я отворачиваюсь от этого зрелища.
– Пройдёмте со мной, – голос медсестры звучит вежливо, и я послушно иду к койке.
Позади эхом разносятся чьи-то энергичные шаги.
– Как давно здесь раненые? – знакомый голос заставляет меня встрепенуться.
Шаги стихают.
– Отряд «Бета»?
Обернувшись, через плечо наблюдаю за Армином, что с напряжением смотрел на парней, сидевших позади меня.
– Лив! – Армин быстрым шагом направляется ко мне.
– Привет, – я не могу сдержать улыбки.
– Осмотрите раненых, – через плечо бросает Рид медсестрам.
Армин останавливается возле меня, и смотрит взволнованно, ничего не говоря.
– Сэр, – девушка сержант отвлекла внимание Рида от меня, – сэр, но швы уже наложены.
– Да, – отзывается другая, – всё уже почти зажило.
– Снимите швы, и обработайте ранения до полного заживления, – Армин довольно грубо отвечает им, – мне вам объяснять, что нужно делать в таких случаях?
Девушки молча возвращаются к парням.
Армин всё же осматривает рану Алекса, что сидел на соседней койке за моей спиной и остался без помощи медсестер, которые уже хлопотали возле остальных парней.
– Отличная работа, – хмыкая, говорит Рид.
– Сэр, это не я накладывал швы…
– А я не к вам обращаюсь, лейтенант.
Рид язвительно обрывает Ала. Где-то вдалеке слышится смех Гейба.
Я стаскиваю с себя жилет и рубашку, пока Рид осматривал Алекса. Следом футболку, но она намертво прилипла к коже. Каждая попытка причиняла ещё более сильную боль, но ткань не поддавалась.
Армин останавливает меня, и, надев перчатки, достает ножницы, а ногой придвигает к себе столик с инструментами и средствами для обработки.
Одним движением, он разрезает футболку на моей спине, и, нанеся спрей, отделяет ткань от моей спины. Вскрыв пакет, он ловко отправляет его в мусорное ведро, и в пару движений снимает салфетками запекшуюся кровь и остатки раствора.
– Опять стекло, – Армин осторожно проводит пальцами по спине.
Я вздрагиваю от боли, там, где он дотронулся. Под лопаткой боль обожгла с новой силой.
– Не угадал, – я слегка улыбаюсь, обернувшись к нему, – это было зеркало.
