Античные цари - страница 44

Конечно, все задуманное Кодр постарался устроить таким непременно образом, чтобы истинные его намерения стали известны афинянам, чтобы они без труда доказали врагам, кого те убили на самом деле.

Как только это произошло, как только раскрылось все, – у пелопоннесцев тут же опустились руки. Убедившись, чей это труп лежит на крепко утоптанной дорожке, ведущей в рощу, – пелопоннесцы поняли, что дали себя одурачить. Они были дисциплинированными людьми и без тени сомнения верили всем предсказаниям.

Пелопоннесцы в тот же день сняли свою бесполезную осаду и удалились вовсе из аттических пределов.

Погибшего за родину царя афиняне похоронили с достойными его подвига почестями. На Акрополе насыпали высокую могилу, приметную с большого расстояния, и учредили в городе культ покойного царя. А похоронили его в могиле, где уже были похоронены выдающиеся афиняне: Писистрат и Солон.

Произошло все это если верить надписи на Паросском камне, в 1085 году до новой эры.

Одновременно с этим в Афинах было решено, что царей у них в государстве больше не будет, что верховную власть в стране будут осуществлять избираемые народом правители, которым позволено становиться из числа потомков покойного царя.

Первым правителем, так называемым архонтом, возглавившим Афинское государство после смерти последнего царя, – стал его сын по имени Медонт.

Этому Медонту (или Медону[11]) предстояло управлять Афинами уже до конца своих дней. Однако установленный первоначально порядок правления со временем сильно переменился. Впрочем, наш рассказ об этом времени уже сильно выходит за пределы всей нашей книги…

После того, как Кадм, сын Агенора, прибыл в Фивы…, а случилось это в царствование в Афинах Амфиктиона, и построил там Кадмею, прошло 1215 лет (1518/17 год до нашей эры).

Паросский мрамор

Все жители Беотии издавна считались мужланами, недостойными понимания высокого искусства. Среди греков бытовало даже выражение: «Иметь беотийские уши». Оно знаменовало собою своего рода зацикленность в мелких хозяйственных заботах…

Северо-западная часть Беотии представляла собою слишком зеленую, благодатную низменность, чересчур богатую сочными травами. Вдобавок – вся она, Беотия, была окружена высокими и красивыми горами, которые защищали ее от вторжения губительных, чисто северных, леденящих ветров.

Вообще-то, по греческим понятиям, Беотия считалась довольно обширной землей. Она размещалась в самом центре Эллады, и в силу этого казалась вполне соразмерной с Аттикой, лежавшей с ней почти рядом.

На северо-западе Беотию омывали воды Эвбейского пролива, а на юге, напротив ее берегов, плескались воды Коринфского залива. Так что недаром Беотию называли «страною трех морей».

Яркими пятнами на всей этой низменности выделялась синяя гладь Копаидского озера, чрезвычайно богатого рыбой и обросшего по всем своим берегам какими-то, чересчур дородными, камышами. Из них делались великолепные флейты, которые непрерывно звучали по окрестным лужайкам, рощицам и даже, по осыпанными солнечными лучами, – разнообразным пригоркам.

Юго-восточная часть беотийской земли, напротив, – выглядела гористой, изрезанной многочисленными, влажными долинами.

Среди беотийских гор, в первую очередь, – следует назвать Геликон. Наивысшая точка этого горного массива достигала высоты в 1748 современных нам метров. Геликон возносился ввысь к юго-западу от Копаидского озера и считался местом пребывания муз, которых, именно по этой причине, именовали еще также Геликопидами…