Мы перебежали через улицу наискосок, вошли в какое-то кафе и сели за пустой столик у окна, из которого как раз видна была оставленная нами телефонная будка возле перекрестка, заказали себе по кофе с пирожными и стали ждать; меня эта игра, не скрою, тоже уже начала забавлять.
Прошло минут двадцать; кофе выпили; я поглядела на часы и сказала:
– Ну, ты меня и втянула в авантюру! Неужели, думаешь, они настолько глупы, что не понимают, что их разыгрывают? Хватит тут торчать – пошли!
– Нет, погоди, посидим еще! – заупрямилась Катя. – Не может быть, чтоб хоть один не пришел!
Ладно, я согласилась – время еще было.
И не прошло трех минут, как около телефонной будки появился довольно солидный мужчина в светлом плаще нараспашку, с редеющей на темени рыжей шевелюрой на голове, в очках с золоченой оправой и в костюме с галстуком, явно чем-то озабоченный. Катя расхохоталась, захлопала в ладоши и показала на мужчину пальцем:
– Вон он, Павлик, нарисовался! А разоделся-то: прямо жалко, что столько стараний – и зря! Ну, что я говорила? – Она радовалась, как девочка – у нее даже щеки порозовели.
Мужчина остановился перед пустой будкой, явно в замешательстве, зачем-то заглянул внутрь, может быть, ища там какую-нибудь записку? – и стал затем фланировать мимо будки туда-сюда.
– Ну-с, кто следующий? – с удовольствием потерла ладони Катя.
Прошло еще две минуты, и возле будки будто вынырнул откуда-то худенький, верткий молодой человек лет, наверное, двадцати пяти.
– А вот и Вован! – обрадовалась Катя. – Ну, этому собраться – только подпоясаться! Видишь, какой реактивный! Он – такой!
– Тоже от жены сбежал? – спросила я.
– Не-ет, он – как колобок: и от дедушки ушел, и от бабушки ушел, и сейчас непонятно: где живет? чем занят? Регулярно, раз в два месяца, делает мне предложение: думает, что раз моложе меня – я все брошу и буду его содержать. Он же у нас гений: стихи сочиняет и песни, бард он у нас… поэтому все должны кудахтать и носиться с ним как курица с яйцом… Такой вот кадр.
А между тем молодой человек, стремительно развернувшись возле пустой будки, тоже стал фланировать по тротуару, регулярно пересекаясь и чуть ли не сталкиваясь лоб в лоб с «Павликом».
– Они не знакомы между собой? – спросила я, с любопытством обоих разглядывая.
– Ни в коем случае, – покачала она головой. – Хотя было бы интересно их всех перезнакомить. И вообще открыть клуб своих друзей, – она расхохоталась, видимо, живо представив себе этот клуб.
Между тем «Павлик», внимательно следивший за «Вовиком», что-то заподозрив в его поведении, остановился и явно неприязненно заговорил с ним. «Вовик» бросил ему что-то пренебрежительное через плечо и продолжил невозмутимо фланировать.
– Ишь! Видно, мешают друг другу, – откомментировала Катя.
– Слушай, они же могут поссориться! – испуганно сказала я.
– Ну и пусть! – живо хмыкнула Катя. – На такую веселуху посмотреть – и концерта не надо!
– А потом начнут выяснять первопричину…
– Но это еще бабка надвое сказала!
– Катя, зачем ты с ними так? Мне их жалко.
– Ага, пожалей, пожалей их! Думаешь, они тебя пожалеют? Этот умненький Павлик моей хорошей знакомой, Таньке, живот заделал, а потом за неделю до свадьбы слинял! Это тебе как?.. А Вован уже успел три раза жениться и от всех ушел! А ведь оба элитой себя, паскудники, считают!.. Так что пускай понервничают!
– Они разозлятся и тебе тоже какую-нибудь гадость сделают.
