– Это потому, что у меня нет отщепленной агрессии, в первую очередь, – заметил он.
Кристина показала ему язык.
– Ты похожа на невоспитанную змею, – сказал он.
– Ты бы предпочел, чтобы я походила на воспитанную? – удивилась она.
Образ воспитанной змеи снова напомнил о Маше.
– Кстати, о змеях, – сказала Кристина, деловито отрезая от стейка кусок и отправляя его в рот, предварительно приправив соусами и гарниром.
– Ничего так ты держишь желания под контролем, – похвалил он, наблюдая за ее обстоятельностью.
– Змеи, оказывается, исключительно застенчивы, – закусывая стейк ломтиком запеченной кукурузы, сообщила она. – Поскольку они практически слепы и глухи, им крайне трудно ориентироваться в человеческом обществе.
– Поэтому мы видим так мало змей на улицах и в метро, – догадался он.
– Вот именно, – кивнула она. – Мир, созданный людьми, их пугает. При движении они в значительной степени полагаются на осязание, а точнее – на мельчайшие колебания температуры окружающей среды.
– Поэтому когда змея с мороза заползает в теплый ресторан…
– … она столбенеет от ужаса.
– Блин, ты внушила мне невыносимое сочувствие к змеям, – покачал головой он. – Теперь как увижу змею, буду стараться что-нибудь для нее сделать.
– Люди часто паникуют, если змея заползает в их жилище, и пытаются ее убить, но змея в подавляющем большинстве случаев попадает в человеческое жилище случайно, сбиваясь с пути, и паникует гораздо сильнее. – Кристина покатала ножку бокала между двух пальцев, глядя, как волны электрического света распространялись в рубиновой структуре вина.
Мужчина и женщина, молчавшие за соседним столиком, снова неодобрительно посмотрели на них и тяжело вздохнули. Очевидно, их разговоры, которыми он весьма дорожил, не на всех производили положительное впечатление. Он решил сменить игривый тон на деловой.
– Кто, по твоему мнению, хорошо работает с социопатами? – спросил он, поддевая вилкой мини-кукурузу с ее тарелки.
– Планируешь обратиться? – Кристина недовольно проследила за его жестом. – Тебе трудно контролировать импульсивность или просто приятно издеваться над беззащитным собратом?
– Ну, прости, – сказал он. – Возьми у меня помидор. Мне нужно перенаправить клиентку.
Кристина подумала, проигнорировав приглашение воспользоваться помидором.
– Никто не приходит в голову, – призналась она. – И дело не в том, что плохо работают, а в том, что вряд ли захотят.
– Это правда, – согласился он.
– Зачем тебе перенаправлять? – спросила она. – Работай сам. Главное – не идти им ни на какие уступки.
– Так я тоже не хочу, – пожал плечами он. – У меня два шизофреника, три тяжелых пограничника, десяток травматиков разной степени запущенности и грядка нарциссов. Это без учета среднестатистически сумасшедших подростков и их родителей.
– А как к тебе попал социопат? – спросила она. – Знакомый тюремный надзиратель попросил присмотреть?
– Понятия не имею, – сказал он. – Говорит, нашла меня в интернете. Но зачем искала – неизвестно.
– Красивый социопат? – проницательно поинтересовалась Кристина.
Он хмыкнул.
– Перед ее приходом, – сказал он, – мне на глаза попался журнальный заголовок: что-то о мрачном очаровании гробниц. Оказалось весьма синхронистично. Я бы описал ее очарование именно так.
– Тогда, может, и правда лучше перенаправить, – сказала она. – Очаровательные гробницы затягивают. Бывает, навсегда.
– Не без этого, – согласился он.
