Следователь издала неопределенный звук, отдаленно напоминавший продувку пневматического тормоза, но это ничуть не смутило письмоводителя, ибо он живо продолжил:
– В парковом вагоне обнаружили тело женщины. Врач констатировал насильственную смерть. Нужно срочно прибыть на место происшествия.
– Первое убийство за время нашего путешествия! Личность установлена?
– Да, это Мэрридит Берч из вагона первого класса, купе под номером семь.
Безукоризненные брови следователя поползли наверх.
– Наша Мэрри из первого класса! – ахнула она.
– Увы… Мотивы преступления совершенно неочевидны, равно как и личность преступника…
– Наверняка в этом замешан мужчина, – отрывисто бросила госпожа Коллинз, на ходу переоблачаясь. Билли удивленно и несколько обиженно покосился на хозяйку.
– Почему вы так сразу решили?
– Место преступления: парк. Находится между вагонами второго и третьего класса. Зачем туда идти молодой пассажирке из первого класса, когда у нас имеется своя шикарная оранжерея для прогулок? Все просто: романтическое свидание с бедняком. Либо, если хочешь, второй вариант – с богатым и влиятельным мужчиной, который не желал огласки их отношений.
– Но у нее могла быть встреча и с женщиной, – мягко и очень почтительно возразил Билли.
– Исключено. Раньше говорили, будто из-за нас все беды. А я заверяю, напротив, все проблемы из-за мужиков. Прости, Билли, но я терпеть не могу представителей вашей породы: самовлюбленные юнцы, перезрелые циники, диванные лентяи, глупые ревнивцы, мерзкие изменники, старые сладострастники… Но самое отвратительное – это маниакальная самоуверенность, гордость, боязнь оказаться на ступень ниже женщины. Вы скорее наглотаетесь угля, нежели признаете свою вину. О, ваши пороки можно перечислять бесконечно, – воодушевленно заявила следователь, поспешно прикрепляя к волосам лакированную шляпку.
– Как я выгляжу? – строгим голосом поинтересовалась она у своего молчаливого помощника и, не дожидаясь ответа, безапелляционно бросила:
– Безупречно. Я так и знала, Билли, спасибо.
***
Парковый вагон представлял собой огромную теплицу, где росли диковинные деревья, завезенные со всех частей света. Мир тогда еще не находился на грани исчезновения. Печальный факт: раньше только вымирающие виды животных и растений заносили в специальные книги, теперь под угрозой оказался и сам мир; только вписывать его уже будет некому.
Здесь было тепло и очень влажно, как в тропическом лесу. Среди раскидистых ветвей уютно примостились керосиновые фонари, создавая романтичную атмосферу, под ботинками и туфлями хрустела земля, уводя влюбленных в самые дальние и уединенные уголки рощи, где среди кустарников поскрипывали механические качели, покачиваясь в такт движению поезда. Парк выглядел в меру диким, в меру ухоженным, достаточно безлюдным, ибо уже наступила ночь. Повсюду жужжали проносившиеся крошечные дирижабли с винтами и прожекторами. Они должны были освещать те места, куда не проникал свет от фонарей, но на деле оказывались совершенно бесполезными – точно назойливые мухи.
Проходя мимо беззастенчиво обнимающейся парочки под раскидистым кленом, госпожа следователь неодобрительно хмыкнула и громко заявила, обращаясь к девушке:
– Не удивляйся, глупышка, если он через секунду вытащит нож и вонзит его в твое податливое горло.
Влюбленные вздрогнули и как-то стразу поспешно разъединились. Среди них витала неловкость, но Грейс не чувствовала за собой вины. Она всегда предпочитала говорить правду, пусть даже звучавшую столь нелицеприятно.
