Человеческий фактор был в очередной раз безжалостно вычеркнут из уравнения. Щит Европы должен был оставаться незапятнанным и прочным. Любой ценой.
Тишина, последовавшая за устранением «утечек», была тяжелой, но Элеонора де Монтескье не позволила ей затянуться. Ее взгляд, холодный и пронзительный, вновь обратился к тактическому дисплею, где лиловое пятно Оберталя продолжало свою зловещую пульсацию.
– Вернемся к основной проблеме, господа, – ее голос разрезал тишину, как скальпель – генерал Дюваль, доктор Чен, ваши последние прогнозы по развитию ситуации с «Морбус-Омега»? С учетом предпринятых мер по сдерживанию.
Генерал Дюваль прокашлялся.
– Мэм, подразделения «Гамма» вступили в контакт. Сопротивление…или, вернее, реакция среды превосходит наши самые пессимистичные расчеты. «Морбус-Омега» демонстрирует не просто адаптацию, а активное противодействие тактическим группам. Оно использует элементы ландшафта, ассимилированную биомассу, оно создает ловушки. Потери уже превысили допустимые на этом этапе на двенадцать процентов. Стандартные протоколы локализации биологических угроз класса семь неэффективны. Эта сущность не следует известным нам паттернам.
Доктор Айлин Чен добавила, ее голос был напряжен, но четок:
– Более того, мэм, скорость его распространения внутри первичного периметра увеличилась на семнадцать процентов за последние шесть часов, несмотря на применение химических и термических барьеров. Каждый наш шаг провоцирует контрмеры. Анализ образцов, полученных с риском для жизни оперативников, показывает, что «Морбус-Омега» не просто размножается; оно эволюционирует с пугающей скоростью. Его клеточная структура становится все более устойчивой к нашим разработкам. Если оно пробьет текущий периметр сдерживания, следующий рубеж обороны, даже усиленный, продержится не более двенадцати часов. Далее – экспоненциальный рост. Мы говорим о потере контроля над ситуацией в течение, возможно, семидесяти двух часов, если не меньше.
– Иными словами, – подытожила Элеонора, ее лицо было непроницаемо, – наши текущие усилия подобны попытке вычерпать океан наперстком. «Человеческий фактор», в данном случае выраженный в нашей ограниченности перед лицом неизвестного, снова ставит нас на грань катастрофы. Вероятность успешной локализации «Морбус-Омега» имеющимися у «Эгиды» стандартными средствами стремится к нулю. Не так ли?
В зале повисло тяжелое молчание. Никто не осмелился возразить. Логика была неумолима: враг был слишком быстр, слишком адаптивен, слишком чужд.
– Хорошо – кивнула Элеонора, словно приняв горькое лекарство – если стандартные методы не работают, значит, пришло время для нестандартных. Господа, я принимаю решение активировать протокол «Багровый Рассвет».
Повисла оглушительная тишина. Даже мерное гудение серверов, казалось, стихло. Лица советников выражали целую гамму эмоций – от недоумения до откровенного ужаса. Протокол «Багровый Рассвет» был самым крайним, самым отчаянным из всех существующих в арсенале «Эгиды». Он означал призыв силы, которую многие считали мифом, а те, кто знал правду, боялись больше, чем любой другой угрозы.
– Мэм вы уверены? – первым осмелился подать голос мистер Хендерсон, обычно столь невозмутимый. Его лицо побледнело – протокол «Багровый Рассвет»…это означает…его.
– Да, мистер Хендерсон, – подтвердила Элеонора, ее стальные глаза встретились с его – это означает призыв сэра Готфрида фон Айзенвальда. Бездушного.
