Глава 4: Нежеланный визит и предложение, от которого невозможно отказаться.
Сигара давно истлела, оставив после себя лишь горьковатый привкус во рту и легкую дымку в воздухе, когда Готфрид услышал то, что нарушило его уединение – нарастающий гул, не похожий ни на рев ветра в горных ущельях, ни на рык дикого зверя. Это был наглый, механический звук, от которого веяло современностью, как от плохо выделанной шкуры.
Он нехотя поднялся из кресла, в котором провел последние несколько часов, предаваясь воспоминаниям и размышлениям о бренности всего, кроме, пожалуй, собственной неутолимой скуки. Сквозь высокое стрельчатое окно своего замка он увидел их – три черных, лишенных всякой индивидуальности вертолета, зависших над его древними владениями, словно стервятники над падалью.
– Гости – процедил он сквозь зубы, и в этом слове не было ни капли гостеприимства. Скорее, обещание крайне неприятного приема.
Он не стал встречать их у ворот. Зачем? Пусть сами ищут дорогу, если им так приспичило тревожить его покой. Готфрид фон Айзенвальд не из тех, кто бежит кланяться незваным визитерам, даже если они прилетают на таких шумных и уродливых машинах.
Через некоторое время в главный зал, освещенный лишь светом из высоких окон и пламенем в огромном камине, вошли трое. Двое мужчин и одна женщина. Все в одинаковой, строгой темно-серой униформе, безликой, как и их транспорт. Лица серьезные, напряженные, глаза внимательно осматривают помещение, но стараются не задерживаться на его хозяине дольше необходимого.
– Профессионалы – с издевкой подумал Готфрид, удобно расположившись в своем массивном резном кресле, напоминавшем трон какого-нибудь варварского конунга. Он даже не потрудился подняться.
– Сэр Готфрид фон Айзенвальд? – голос женщины был ровным, лишенным эмоций, но с едва заметной стальной ноткой. Платиновые волосы, как у той де Монтескье, о которой он мельком слышал, но эта была моложе, хотя и с такой же аурой холодной власти. Видимо, стандарт у них такой.
– Зависит от того, кто спрашивает, и с какой целью вы пачкаете мой пол своими подошвами – лениво протянул Готфрид, окинув их презрительным взглядом. Его собственный голос был хриплым от долгого молчания и вековой усталости, но в нем звенел металл, способный заставить дрогнуть и более опытных вояк.
– Мы представители организации «Эгида Европы», сэр Айзенвальд – вступил один из мужчин, высокий, с квадратной челюстью и взглядом цепного пса – меня зовут агент Рихтер, это агент Мюллер и наш руководитель группы, специальный агент Вайс.
Готфрид издал звук, похожий на сдавленный смешок.
– «Эгида»? Какое высокопарное название для…чего бы вы там ни были. Очередная контора по спасению мира от самого себя? Похвально. И чем же я, старый, уставший реликт, как меня, вероятно, описывают в ваших секретных досье, могу быть полезен столь важным персонам?
Агент Вайс шагнула вперед.
– У нас есть информация чрезвычайной важности, сэр. И нам нужна ваша помощь.
– Моя помощь? – Готфрид медленно поднял бровь – вы, должно быть, в отчаянии, раз пришли к тому, кого ваши предшественники, да и вы сами, небось, считаете чудовищем, которое лучше держать на цепи. Или уже выпустили всех своих ручных героев, и они предсказуемо обделались?
Лицо Вайса осталось непроницаемым, но Рихтер чуть дернул щекой.
