К утру он почувствовал, что его духовное море стало чуть более плотным, а меридианы – чуть более открытыми. Незначительный, почти незаметный прорыв, но он был реален. И аромат, хотя и присутствовал на грани восприятия, больше не казался столь явным.
Он спрятал бутон обратно, чувствуя его тепло. Страх перед обнаружением не исчез, но теперь он смешивался с чувством невероятной, головокружительной надежды. У него *есть* потенциал. Его тело *может* культивировать. Эта уникальная сила, "Тело Небесной Орхидеи", дарованная древним бутоном, была его ключом.
Но этот ключ был и его проклятием. Аромат, сколь бы прекрасным он ни был, мог выдать его с головой. Ему предстояло не только учиться совершенствоваться, но и учиться скрывать себя, учиться контролировать проявление своей уникальности.
Умываясь холодной водой, Чэнь Юань взглянул на свое отражение в мутной поверхности. Это все еще было лицо слабого, неприметного ученика. Но внутри него, глубоко под слоем безнадежности, пробуждались семена. Семена древней силы, испускающей тонкий, опасный, но невероятно многообещающий аромат орхидеи. Путь его только начинался, и он чувствовал, что теперь он будет полон не только труда и разочарований, но и невероятных возможностей. Если только он сможет остаться незамеченным.
Глава 4: Первые Шаги Силы
После испытания в Руинах жизнь Чэнь Юаня во внешнем дворе Секты Лазурного Тумана не стала легче. Его жалкая добыча была зарегистрирована, но никого не впечатлила. Он остался в числе "сомнительных" учеников, чье будущее висело на волоске. Линь Чжан и его приспешники не упускали случая подкинуть ему дополнительную тяжелую работу или отпустить едкое замечание. "Все еще таскаешь воду, Чэнь Юань? Скоро будешь таскать мешки за пределами секты, если повезет!" – крикнул однажды Линь Чжан, вызвав смех своих товарищей.
Но их издевательства теперь отскакивали от Чэнь Юаня, не раня так сильно, как раньше. Внутри него, спрятанный от всего мира, рос крошечный, но мощный секрет. Иссохший бутон за пазухой был не просто артефактом – он стал источником его новой, скрытой силы.
Каждую ночь, когда казарма погружалась в сон, Чэнь Юань прокрадывался в укромные уголки – заброшенный сарай для инструментов, тенистую рощу за тренировочной площадкой, или просто сидел, прислонившись к холодной стене в самой темной части казармы. Он извлекал бутон и начинал свою секретную культивацию.
Прикосновение к бутону неизменно вызывало ощущение слабого тепла и притока той самой чистой, живительной энергии. Она не была агрессивной или бурной, как обычная духовная Ци, которую пытались впитывать другие. Она была мягкой, прохладной и невероятно чистой, будто дистиллированная роса с небесных цветов.
Чэнь Юань направлял этот поток в свои меридианы. Раньше попытки пропустить через них Ци были подобны проталкиванию густой грязи через узкую трубку – мучительно и неэффективно. Теперь же энергия из бутона скользила по ним с удивительной легкостью. Она не просто текла, она, казалось, активно очищала их, смывая невидимые препятствия, расширяя узкие проходы. Это было физически ощутимо – легкое покалывание, тепло, чувство разблокирования.
Его духовное море в даньтяне, которое всегда было смутным и слабым, под воздействием этой чистоты начинало светиться изнутри, приобретая легкий, полупрозрачный оттенок. Общий объем Ци пока рос медленно, но ее *качество* было несравнимо выше, чем у обычных культиваторов его уровня.
