– По идее, должен быть в курсе, но он полагал, вероятно, что я не вполне разбираюсь в тонкостях диагностики.
– Мерзавец, смотрю, он редкостный. Ты ещё не сказала проректору?
– Нет. И не буду, видимо. Не хочу его зря расстраивать.
– Правильное решение. С Марсо ты сама управишься. И, кстати, насчёт пилотирования. Мы можем позаниматься. Фигуры – дело такое… их действительно надо разучивать.
– Я была бы очень признательна!
«Ястреб» коснулся вереска. Пустошь смотрелась загадочно – как раз для ночных свиданий по вопросам особой важности. Лиргерт достал деквиантер, глянул на сообщение, переданное Акертом, и произнёс обрадованно:
– Он от нас – в двух крентерах! Появится через мгновение!
* * *
Лээст, вернувшись с матча, сразу прошёл к себе в комнату, быстро переоделся и поспешил к Вероне – предложить ей слетать поужинать – в соответствии с просьбой Неварда заглянуть к ним, если получится. По дороге ему попались идущие группой Джошуа и «помощники рефери» – не особенно торопившиеся и обсуждавшие Томаса – в плане футбольных способностей. Грегори в это время уже летел во Вретгреен – проведать жену и дочку, а Брареан был задержан парой своих дипломников.
– Куда ты? – спросил Маклохлан. – Судя по аромату, с визитом к любимой тётушке?
Ароматом был «Минотавр».
– Угадал, – произнёс проректор.
– Привет от меня, в таком случае!
– Джош, – возмутился Саймон, – у меня есть бутылка рома! Давай-ка мы лучше выпьем! Оставь мужика в покое, а то точно схлопочешь по яйцам!
Чувствительный Джонсон вздрогнул.
– Благодарю, полковник! – кивнул Эртебран токсикологу, после чего добавил: – На проверке она не появится.
На этом друзья расстались. Лээст сбежал по лестнице и поспешил в общежитие, а химики и Маклохлан прошли из гостиной к Хогарту. Саймон достал бутылку – благородный испанский Cacique и три металлических рюмки, больше напоминавшие измерительные стаканчики для различных химических опытов. Маклохлан, не успокоившись, разразился гневным высказыванием:
– Он не имеет права предъявлять на неё право собственности! Он всего лишь её племянник! Она окончит Коаскиерс, я сделаю ей предложение, она ответит согласием и пусть он только попробует хоть как-нибудь нам воспрепятствовать!
– Джош, – засмеялся Хогарт, – ты совсем одурел, по-моему! Уж ей подберут, надеюсь, кого-нибудь поприличнее!
– «Подберут»?! – возмутился Джошуа. – Подберут на каком основании?!
– На том, что семья в Арвеарте – это самое главное, – произнёс рассудительный Джонсон. – Лээст, Элиза и Невард – её ближайшие родственники и они обладают правом принимать за неё решения.
– Если она, разумеется, пройдёт натурализацию, – добавил на это Саймон.
– Нет, – возразил фармаколог. – Какая натурализация? Трартесверн же сам сообщил нам, что Верона Блэкуотер является достоянием Арвеарта. Видимо, в её файле так уже и записано.
– Да?! – сказал Джош. – Вы уверены?! Но её ж не промикрочипили! И потом – вы все забываете! У неё есть мать, между прочим! Я сдаю ей свой дом в Лисканноре! И вряд ли она захочет, чтобы её ребёнка присвоили здесь, как собственность! Чтобы какие-то родственники, более чем далёкие, стали бы ей навязывать собственные решения!
– Да?! – поразился Хогарт. – Мать Вероны Блэкуотер снимает твой дом в Лисканноре?!
– Показать контракт с её подписью?!
– А Лээст об этом знает?
– Да! Разумеется, знает!
– Значит она из Америки перебралась в Ирландию? – спросил удивлённый Джонсон. – А чем это мотивировалось?
