– А что ей делать в Америке?!
– Да, – согласился Хогарт. – Если она одинока, то лучше, в такой ситуации, находиться поближе к дочери. И ты у нас, Джош, не промах. Я теперь понимаю. Ты так её обработаешь, что она, эта мать, поверит, что лучшего мужа на будущее для Вероны уже не придумаешь!
– Ладно, – сказал Маклохлан, – мы заболтались, по-моему. Давай разливай, не затягивай. А что касается матери, то тут уже как получится. Нельзя предсказать заранее…
Лээст к тому моменту поднялся на верхний уровень, постучался к Вероне в комнату – на виду у трёх арвеартцев, а также Джимми и Томаса, ожидавших Арриго и Гредара, что пошли в деревню за «Брекброком», и, поскольку ему не открыли, направился к Джине в «шестнадцатую».
– Да, – ухмыльнулся Брайтон, когда фигура проректора исчезла из поля видимости, – вот так приходить к студентке за полчаса до полуночи. А Трартесверну пофиг. Всё их законодательство напрочь прокоррумпировано!
* * *
Лээст, спустившись к Джине, был встречен глубоким книксеном. Посмотрев на стену со снимком – любопытными отпечатками – однозначно нечеловеческими, и припомнив, что Джина на матче сидела вместе с Куратором, он сказал себе: «Да… а надолго ли? И чем это всё закончится? Свадьбой? Просто беременностью? Или ничем особенным?»
Что касается пятикурсницы, то она подумала в панике: «Экдор Эртебран не нашёл её… Придётся сказать про Лиргерта… Но, опять-таки, я не уверена… Свардагерн сказал ей что-то и потом ушёл с семикурсниками, а она ушла за трибуну, совсем в другом направлении…»
– Джина, – спросил проректор, – ты, вероятно, догадываешься? Ты можешь сказать мне что-нибудь?
– Ээээ…. – протянула Джина.
Именно в это мгновение прозвучал сигнал деквиантера. Сообщение было от Лиргерта, но текст был набран латиницей:
– «Сэр, не волнуйтесь, пожалуйста. Я тут немного занята. Постараюсь вернуться к двенадцати. Мне можно потом зайти к Вам? Я должна показать Вам что-то. Это безотлагательно…»
– «Kiddy, – ответил Лээст, – жду. Давай не задерживайся».
Ответив ей таким образом, он попрощался с Джиной, вздохнувшей с большим облегчением, и отправился в свою комнату, думая над вопросом, как Верона в ночное время могла оказаться с Лиргертом за пределами Академии: «У них, насколько я знаю, нет точек соприкосновения. Либо их что-то связывает, о чем она мне не рассказывала. Могли они где-то сталкиваться? – перед глазами Лээста всплыл снимок с пятью отпечатками. – Понятно. Лаборатория, исходя из увеличения… Значит, Верона с Джиной могли обратиться за помощью… – Лээст достал деквиантер и просмотрел информацию по опытам в лаборатории во время его отсутствия. – Это не то, и не это… это всё – семикурсники… Ах вот! Элементный анализ… я помню эти песчинки… они были в пакете для сэндвичей… рений… рений… теперь проясняется… у Лиргерта – братья-физики… Он, видимо, сообщил им… Они попросили рений, но не один арвеартец не стал бы встречаться с девушкой в такое позднее время ради вопросов физики. Подобное исключается. Если мы предположим, что рений уже был передан этим братьям заранее, возможно, они что-то выяснили… что-то предельно важное… и это – вторая встреча. Её хотят информировать…»
Размышляя в подобном роде, Лээст дошёл до комнаты и вывел большую проекцию с общедоступными сведениями на сотрудников института, где работали братья Лиргерта. Лица обоих братьев показались ему знакомыми. Эртебран ненадолго задумался и прошептал:
