– И я за вас тоже счастлив! Разыскали свою красавицу!
Эртебран произнёс: «Спасибо!» – и уже через полмгновения вновь обнимал возлюбленную – как в тот день перед их расставанием – целуя её – сминая её, шепча – повторяя: «Любимая… родная моя… единственная… Господи, как я люблю тебя… Режина моя… любовь моя…» Затем, уже не выдерживая, он чуть отстранился в сторону, посмотрел ей в лицо – прекрасное – совершенно неизменившееся, в глаза её – ярко сияющие, и сказал:
– Пойдём-ка в гостиницу… пока мы ещё в состоянии, иначе нас оштрафуют тут…
* * *
После двух рюмок Hennessy Лаарту стало плохо. Он переместился в ванную, где его сразу вырвало. Посеревший, вспотевший, раздавленный – собственными ощущениями, он вытащил деквиантер и снова связался с Кридартом:
– Слушай, – спросил он, – что со мной? Ты ведь знаешь, наверное? Только прошу, не обманывай. Это что-то серьёзное?
– Экдор, – сказал Лэнар, – простите, мне можно сейчас приехать к вам?
Трартесверн произнёс: «Разумеется», – отключился от вызванной линии, прошёл на кухню, пошатываясь, сел за стол – в самых страшных предчувствиях и, пытаясь отвлечься на что-нибудь, вывел файл на Верону со всей её информацией. Минут пять или шесть примерно он смотрел на её фотографии, проникаясь новыми чувствами – горестными, щемящими – от страшной тоски по прекрасному, затем подкурил сигарету, прошёл от стола к подоконнику и глядя на синее озеро, прошептал:
– Я что, полюбил её?
Кридарт, возникший вскоре, со скорбным в глазах выражением, сразу сказал – с порога:
– Экдор, вы больны, смертельно. Но надежда ещё сохраняется. Вас может вылечить девушка… иртарская альтернативщица. Сейчас её балл по Эйверу одна тысяча четыреста восемьдесят.
– Да? – усмехнулся Лаарт. – А что, если я отказываюсь? Сколько мне там отпущено? Ты думаешь, я позволю себе?
– Экдор, – сказал Кридарт, – простите меня, но Верона – не альтернативщица. Я просто неправильно выразился. Эта девушка – дочь Эртебрана. Вы сами всё это выяснили. В его файле есть информация. И она готова лечить вас. И отец согласен, естественно.
– Меня с ней что-нибудь связывает? Какие-то отношения?
Помощник замялся сразу. Лицо его покраснело. В глазах появилось отчаяние.
– Так-так, – сказал Трартесверн. – Давай проходи на кухню. Таким я тебя не видел. Это мне уже нравится.
Их разговор продолжился – теперь уже в новых условиях. Лаарт поставил кофе – в джезве с узеньким горлышком, а Кридарт, с его разрешения, закурил, затянулся нервно и, отвернувшись в сторону, признался Лаарту в следующем:
– Вы с ней всё время встречаетесь. Но отец её против, мне кажется. Её хочет сватать, по-моему, кто-то из наших Создателей. Он подарил ей бриллианты. Вы уже в курсе, наверное?
– Да, – сказал Лаарт, – в курсе. То, что она сбежала… Это я виноват, по всей видимости?
– Частично, – ответил помощник. – И Кеата ушла от вас, знаете?
– Да?! – рассмеялся Лаарт. – Вот это – хорошие новости! Теперь скажи мне, пожалуйста, тот факт, что Верона Блэкуотер – дочь экдора проректора – информация общеизвестная?
– Нет, – сказал Кридарт, – напротив. Знают только его родители и пара его приятелей. Но приятели, кстати, думают, что экдор Эртебран с ней связан по материнской линии. Что Верона – сестра его матери. Вы сами меня информировали.
Кофе – горячий – крепкий – был разлит по маленьким чашечкам. Лаарт отпил глоточек и спросил, приходя к тому выводу, что был недалёк от истины:
