– Ты, надо думать, голодная? Не завтракала, не обедала! Эвриерт уже беспокоится! Он попросил передать тебе, чтобы ты заглянула в столовую!
– Загляну, – согласилась Верона.
– Кстати, – сказала Джина, – я узнала от Марвенсена, что Брайтона задержали за кражу чужого имущества и теперь он сидит во Вретгреене в следственном изоляторе! Допрыгался, одним словом! Теперь его Трартаверн точно отсюда выдворит!
– Экдор Трартесверн! Запомни!
Джина не стала спорить:
– Ладно! Экдор Трартаверн, если тебе так хочется! И Виргарт ещё сказал мне, что он вчера был в Коаскиерсе. Он лично допрашивал Хардвея, но тот, как обычно, выкрутился.
– Любопытно, – сказала Верона. – Надо будет узнать подробности. Какая у Хардвея комната? Я к нему загляну при возможности.
Так – в разговорах о Брюсе и его контрабандной деятельности, они добрались до сектора, где жили преподаватели, и поднялись по лестнице до необходимого уровня. В огромной лаборатории, поделённой на разные секции, Джина сперва растерялась, а затем прошептала: «Боже мой! Надеюсь, меня отчислят! Подобного я не вынесу!..» Эти её высказывания относились к тем семикурсникам, что работали над дипломными. Вид всевозможных проекций – с какими-то сложными формулами, с какими-то макрообъектами – породил в ней тихую панику, на что Верона спросила:
– А, кстати, скажи, пожалуйста, у кого ты специализируешься?
– У Марсо, – сообщила Джина, – но я до сих пор не уверена, что решение было правильным.
Тут к ним приблизился Лиргерт, ожидавший их с нетерпением, и провёл их к одной из секций – к той, где были спектрометры. Там, сообщив Вероне, что достаточно, для начала, анализа элементного, он спросил:
– Где песчинки? Показывайте. Надеюсь, что это не розыгрыш.
Песчинки, как оказалось, были совсем необычными – одинаковыми по цвету и круглыми, словно шарики – миллиметров до трёх в диаметре, на что Лиргерт сперва заметил, что присутствие окиси кремния не подлежит сомнению, а затем произнёс задумчиво:
– Но форма меня настораживает. Вряд ли происхождение можно считать естественным.
– Да, – согласилась Верона, – тем более что по весу кремния очень мало. Он – оболочка, наверное…
Лиргерт сказал «Проверим», – включил один из спектрометров, определил параметры, перенёс образец пинцетом в специальную микрокамеру и следом вывел проекцию с огромным увеличением. Элементный анализ выявил, что под оксидом кремния находится чистый рений и то, что происхождение не может являться искусственным. Лиргерт с Вероной – взволнованные, ударились в обсуждение, а Джина, вздохнув, подумала: «Рений, двуокись кремния… Ну и что здесь такого странного? Раз песок не с земли, а из космоса, то какая в принципе разница?
Обсуждение длилось долго. Лиргерт подал идею переслать результаты анализа двум своим старшим братьям, сообщив, что они синтезируют порошки тугоплавких металлов и всё, что касается рения, имеет для них значение. Идея была поддержана, но при этом Верона заметила:
– Результатов им будет мало. Им будет самим интересно провести другие анализы.
Лиргерт сказал «Согласен», – и занялся отправкой данных, перейдя в соседнюю секцию – дабы не демонстрировать наличие деквиантера перед второй пятикурсницей, а сама она, заскучавшая, поставила чашку с пионами на хромато-масс-спектрометр и произнесла с надеждой:
– А вдруг эта чашка тоже внеземного происхождения?!
– А где ты их покупала?
– В Лондоне, прошлым летом.
