- Вторая дверь справа, найдёшь там всё, что тебе нужно.
И ухожу к себе.
В эту ночь долго не могу уснуть. От осознания, что рядом в одной из комнат - спит Тоня, член мгновенно каменеет. Приходится даже подрочить, будто я подросток, который впервые посмотрел порнушку. Но и это не избавляет от настойчивых фантазий, когда представляю, что сделал бы с Тоней, если бы не это моё сраное правило, заложником которого и стал.
Казалось бы, какая, к херам, разница? Лена наверняка поймёт, что в нашем доме была чужая женщина - у баб на это особенный нюх. Так какого чёрта я тут изображаю из себя супергероя? Просто ли Тоня спала у нас или стонала подо мной до утра… Но мне почему-то не насрать.
Засыпаю только под утро, надеясь, что Тоня не свалит, когда проснётся по трезвяку и вспомнит, где именно оказалась в ночи.
Меня будит какой-то шкварчащий звук и аппетитный запах. Не сразу соображаю, что ночевал не один, а когда всё же понимаю, глаза удивлённо распахиваются. Значит, не только не смоталась, но ко всему ещё и решила приготовить мне завтрак. Если это, конечно, не Лена, вернувшаяся раньше и решившая поиграть в примерную жену, что само по себе звучит абсурдно.
Когда вхожу в кухню, Тоня обнаруживается возле плиты, на которой что-то сосредоточенно готовит. Судя по запаху - оладьи. Не могу отказать себе в том, чтобы не понаблюдать за ней, прислонившись плечом к дверному косяку.
На ней всё ещё надета моя рубашка. Когда нагибается, осторожно приоткрывая дверцы шкафчиков в поисках бог знает чего, ткань приподнимается, едва не обнажая округлую попку.
- Это самое сексуальное, что я видел за последнее время, - хриплым ото сна и возбуждения голосом говорю я, и Тоня испуганно ойкает и роняет сашет с ягодным джемом.
- Извините… я тут похозяйничала немного. У вас еды никакой в холодильнике.
Она права. Мы с Леной питаемся вне дома, потому что жена предпочитает «не быть кухаркой», а из жранья - только несколько упаковок сраного салата, от которого меня уже давно тошнит.
- Молодец, - пожимаю плечами, как бы говоря, что ничего необычного в этом не вижу. - Я в душ, и когда выйду, давай уже на «ты». Я со всеми женщинами, которые мне минет делали, стараюсь не фамильярничать.
Когда возвращаюсь на кухню, Тоня уже переоделась в своё, царское, и наверняка собирается уйти.
- Сядь, позавтракаем вместе, - киваю на стол, где на тарелке горкой лежат румяные оладьи. От одного их вида в желудке всё сворачивается спазмом и жрать хочется невыносимо. Вот именно их хочется, Тоней приготовленные.
Она сомневается. Долго. Это так по-женски - не сразу на хер отправить, а паузу взять. После чего отрицательно мотает головой.
- Это не просьба была. Сядь.
Устраиваюсь за столом, наливаю себе кофе. Пока кладу в него сахар, Тоня всё же решается. Присаживается напротив, несмело берёт с тарелки оладушек.
- Это неправильно всё, - говорит едва слышно, в глаза мне не смотрит.
- Что - это?
- Вот так рядом с тобой сидеть. Вы же тут с Леной вместе завтракаете?
Ага, а ещё я её иногда на этом столе имею во все места, но только какое это имеет отношение к Тоне?
- И что?
Начинаю есть, жадно, будто домашней стряпни сто лет не пробовал. Впрочем, так оно и есть. А магазинно-ресторанная херня уже поперёк горла стоит.
- И ничего. Я ей всё объясню.
- Что ты ей объяснишь? Что приехала ко мне пьяная посреди ночи и осталась здесь до утра? Ну, валяй.
