– Не думал, что ты наберёшься дерзости приехать лично, – произнёс он, не вставая. – Значит, всё настолько плохо.
Шион прошла мимо слуг, откинула капюшон и остановилась у противоположного конца стола.
– Насчёт "плохо" – ещё решим. Но ты должен знать: Альвескард перешёл границы.
– Я бы удивился, если бы они вообще знали, что такое границы, – Альбрехт отложил перо. – Что на этот раз?
Шион выпрямилась:
– Паулин. Он взял её. Неофициально. Властно. Ты понимаешь, о чём я.
– Ты хочешь сказать… – Он приподнял бровь. – Она больше не девственница?
– Да. Он лишил её этого. И теперь ходит с этим лицом будто всё по плану.
Райнильд откинулся на спинку кресла, замер. Молчание повисло в зале. Потом медленно выдохнул:
– Потрясающе. Ты привела меня в этот цирк с полуиспорченной фигурой на доске. Как ты себе это представляешь?
– Не смей. – Голос Шион был тихим, но режущим. – Она до сих пор представительница. У неё кровь Ленц. И, несмотря на… это, она остаётся ключом.
– Не ключом. Разменной монетой, – усмехнулся он. – Ты знаешь, как к этому отнесутся мои приближённые? Если мы объявим её невестой, союзники поднимут вой.
Ты думаешь, Альвескард отпустит её, зная, что она уже «его»?
Шион шагнула ближе:
– Именно поэтому ты должен действовать. Сейчас. Пока он не предъявил её как трофей. Пока ты можешь сказать, что забираешь, чтобы спасти остатки порядка.
Альбрехт встал. Его фигура – высокая, сухая, но наполненная внутренней силой – нависла над столом.
– Ты хочешь заключить брак на фоне скандала. На фоне поражения. Без поддержки. Ради чего?
– Ради будущего, – резко сказала Шион. – Если мы позволим Альвескарду взять её полностью – морально, политически, физически – мы проиграли. Во всех смыслах. Даже если он не подаст это на совет.
Райнильд прошёлся по комнате.
– Ты всё ещё надеешься, что она станет Жрицей. Что пророчество сработает. Что из этой трагикомедии родится легенда. А если нет?
– Тогда у тебя будет повод свалить всё на меня. Как ты всегда мечтал.
Он остановился. Долго смотрел на неё. Потом устало рассмеялся.
– Ладно. Я объявлю помолвку. По договорённости. Неофициально – пока. Но если Альвескарды взорвутся – это на тебе. Полностью.
– Я это и так знаю.
– Надеюсь. Потому что ты только что сделала ставку на сломанную фигуру в надежде, что она – ферзь.
Шион сжала пальцы, но кивнула. Ивар снова уселся за стол и указал на дверь:
– Тогда действуй. Пока труп этой девочки не стал символом нового союза. Или нового провала.
Когда Шион ушла, Альбрехт остался в зале один. Несколько минут он молча смотрел в огонь. Потом, не оборачиваясь, произнёс:
– Всё слышал?
Из тени выступил молодой человек с тёмными волосами и резкими скулами. На нём был военный камзол без опознавательных знаков. Он молча кивнул.
– Тогда отправляйся. У тебя одна цель – выяснить, как далеко зашёл Альвескард. И если сможешь, подбрось ему приманку.
– Какую?
– Пусть он решит, что всё ещё держит ситуацию под контролем. Только тогда он раскроется.
Парень кивнул и исчез так же бесшумно, как появился.
Альбрехт поднёс бокал к губам и тихо усмехнулся:
– А ты пока играй, Лирхт. Играй в победу. До первой ошибки.
