Ave Eva - страница 3

я крещусь на советский флаг.

«Что может быть лучше Крыма…»

Что может быть лучше Крыма,

тем более – в октябре:

там небо неповторимо,

особенно на заре,

там розы цветут и белка

орех золотой грызёт,

у берега море мелко,

а дальше – наоборот.

Но вот ведь какая штука:

примерно на пятый день

приходит не то чтоб скука,

а худшая дребедень –

тоска по Москве, где моря

и неба

в помине нет,

где столько хлебнула горя,

где знала я столько бед…

И думаю: вдруг такое

случится в раю со мной –

в блаженстве,

в любви,

в покое

всплакну о земле родной…

«Цветёт черёмуха, а значит…»

Цветёт черёмуха, а значит,

похолодание грядет,

и во дворе ребёнок плачет

который день, который год –

он чувствует, что очень скоро

наденут шапку на него, –

его предупреждает флора,

признав в ребёнке своего.

Ребёнок – он ведь только почка,

потом – яйцо.

потом – птенец,

потом зверёк и –

здесь не точка! –

и вот он ангел наконец!

«У меня есть такой сосед…»

У меня есть такой сосед –

у него и кровати нет,

нет ни пола, ни потолка,

вместо душа ему – река,

вместо лампы ему – луна,

ночь ему – словно мать родна,

ни дверей у него, ни скоб –

лишь один в дому телескоп.

«Во, блажной!» – говорит народ,

проходя там, где нет ворот.

И согласно календарю

я варенье своё варю

и соседу снесу зайду –

он мне даст за него звезду.

«Не под вуалью сжала руки…»

Не под вуалью сжала руки,

а сердце сжалось под ребром,

и за секунду до разлуки

я осеню тебя крестом.

Когда-то, помню, я скучала

по ненаписанным стихам…

Ах, если б жизнь начать сначала:

«Дары волхвов» прочесть бы там

однажды вечером в субботу –

и всё про смысл её понять.

И не ходить бы на работу,

а всё тебя с работы ждать…

Музе

Когда не надо мне спешить

ни в пир, ни в мир,

ни на работу,

в лоб время самое спросить

тебя,

безбашенную: кто ты?

И почему в тебе нужда?

И почему в годину горя,

в дни, что чернее осокоря,

ещё нужней ты, чем всегда?

Ведь ты же не благая весть –

не вздрогнут мёртвые во гробе,

но только мы с тобою –

обе –

наверно знаем,

что ты есть…

…Порою ты ввергала в ярость,

и я всегда тебя боялась –

боялась, что осудишь строго,

тебя боялась больше Бога!

«Ну что ж – привет тебе, чума…»

Ну что ж – привет тебе, чума

на оба наши полушарья!

Вдруг оказалось: мир – тюрьма,

где одиночки обветшали.

Вдруг оказалось, всюду пост –

смешно делить на тех и этих,

и можно воспарить до звёзд,

и можно захлебнуться в сетях…

А между тем какой восторг,

что не ходить могу я в школу!

Покуда в проводах есть ток,

я буду Волкову Паолу

смотреть,

спускаться в магазин,

чтоб, древнему подобно греку,

купить вина или маслин

(а не картошку и не гречку,

не спички-мыло и не соль!).

Да здравствует клико и жжёнка!

Да будет с каждым – алкоголь,

с женою муж

и с мужем жёнка!

…Есть только краешек стола,

где подаю сигналы SOS я,

и только б водки запасла.

Но разве водки запасёшься?

«Ты тоже думала, что нищая…»

Думали: нищие мы, нету у нас ничего…
Анна Ахматова

Ты тоже думала, что нищая,

что нечего тебе терять.

И правда – что?

(Прилавки с пищею?

Или с вещами – им под стать?

А может, зрелища и капища?

А может, погребальный звон,

когда слезою-каплей катишься

и тишина со всех сторон?)

И оказалось – правда нечего,

и слёзы, стало быть, утри:

живи как все – с утра до вечера –

с Небесным Царствием внутри.

«…и нам казалось, „Лабытнанги“…»

…и нам казалось, «Лабытнанги»

звучит смешно – как «лапти на ноги»,

и шли мы в школу, в Коммунарку,

что было ведь кому-то на руку.

А после было – май, теплынь,

«Чернобыль» – «чёрная полынь».

И вот звучит со всех сторон

Назад Вперед

Ave Eva - страница 3

Похожие книги