В антракте знакомый шестидесятник показал юным Протокиным спецбуфет под сценой. Всесоюзно обожаемый джазовый вождь Балашов там одарил Фро казенным розаном со стойки бара…
Утром Фро взяла «Спидолу» и —?
…То есть сколько-то свободы тебе перепадает и в империи – украсть, соврать, съехидничать. Эжопов язык. Кухонные революции: низвергай кого хочешь.
Потом свободно можешь настучать на вчерашних сонизверга-телей. Свободно ведь могут и они на тебя.
Свобода совести. Свободно притащился за тридевять земель поглазеть на Крестный ход в Новодевичьем, свободно получил по кумполу милицейской дубинкой, свободно поехал домой.
Свободные цены на колхозном рынке: пришел, купил кулек семечек, идешь – свободно плюешь под ноги.
Свободный выбор спальных гарнитуров ценой от десяти инженерских зарплат и выше. Свободно зашел отабуретить кухню, свободно поглазел на гарнитуры, свободно вышел.
Первые бронетранспортеры Ось увидел за Никитскими, у ТАССа. Гражданский транспорт, жужжа, по уважительному радиусу объезжал броню.
В арсенале Ося имелись удостоверение с.н.с. Института Латинской Америки да складной зонтик японской фирмы «Три слона». Против спецназа – самое то.
– По какому случаю парад-то? – поинтересовался у каски над люком.
Служивый лишь шмальнул синим глазом в лазутчика.
– Я говорю, майские-то прошли давно. – Ося тряхнуло. Адреналин, гад. – А до октябрьских, вроде, далековато будет.
– Да не знаю я… Все вон подходют… – застенчиво прорезалась белозубая стрелецкая улыбка. – А мы-то че?.. Приказ ить…
Над броней, обрамленные кожей шлема, взошли скулы Чингис – хана. Скулы задвигались – синеглазый скрылся.
– Ну, правильно, бдительность! – Заглянуть степняку в глаза Ось так и не сумел. – Правильно действуешь, лейтенант.
Нарочито неторопливо вольнодумец тронулся от Никитских к Пушкинской. Лопаткам было неловко: в них уткнуто было дышло чингис-ханова пулемета. Калибр – 12,7, электропривод, обрывками вспоминалось Осю из военного перевода. Тонкую броню прошьет насквозь. Человеку – кранты с гарантией.
Нет! Нет предела тупости человеков на бульваре: что живчика – совслужащего, что зачарованной мамаши с коляской для близняшек, что своры тинэйджеров, бутылочку «Жигулевского» запустившей коллективистски по кругу.
Что еще нужно сделать, чтобы ты – пусть не полез себя защищать – хотя б пуганулся всерьез? Вот, вроде, бандитский ствол уж заткнут тебе в глотку. Чего ж тебе боле, добрый человек?
Вот она, милая!
Колонна демонстрантов поршнем гнала к Никитским последние заполошные легковушки. «Долой хунту!» – кривыми буквами поперек плаката. Раззявленный клюв «пикейного жилета» на тротуаре.
Через чугунную ограду парка Ось сходу перескочил на мостовую.
– Куда идем-то? – спросил у какого-то длинного, с рукой на перевязи.
– Да на Краснопресненскую.
– А чего там?
– Да Ельцин. Президент российский. Слыхал про такого?
– Да фамилия, вроде, знакомая.
– Ну, вишь…
Январь?
В январе 91-го спецназы захватили вильнюсский телецентр, положив полтора десятка безоружных защитников. На следующий день, у Моссовета демонстрантов собралось не так уж и много, сотни две. Но, продравшись через центр, они перегородили половину Калининского проспекта, заставив машины по-черепашьи тащиться следом.
Лидер процессии – начальническая черная «Волга», – слегка даже игриво подтолкнула Ося под задницу. Тот, не обернувшись, двинул каблуком прямо в желтую «противотуманку». «Перевернем на хуй!» – охолонули полезших было разбираться
