– А я ебу? Ты главное слушай – у него там кабинет рабочий. И в кабинете этом глобус типа как в кино. А в глобусе бутылки – я такие только в рекламе видел. И винный погреб еще…
– Ну допустим. Ну погреб. А забор ты у него видел? Там метра три. Мы пока перелезем – весь поселок хай поднимет.
– Так можно с водохранилища зайти. Он себе самый козырный кусок оттяпал и забором огородил. Там неглубоко, я проверял, максимум по колено. Сандалии в руки и…
– Ну а в дом ты как попадешь? Вряд ли у него все нараспашку…
– Я все уже продумал. Там у него на веранде окна от пола до потолка. Мне брательник двоюродный показывал, как такие отжать. Берешь какую-нибудь тонкую железку типа линейки и…
– Мы! Не! Полезем! В дом! К Мысину! – четко, дробя предложение на увесистые фонетические кирпичики – это помогало не заикаться – прервал Валик перепалку Кита со Стрижаком.
Мысина в поселке в шутку называли «барин». Так и говорили, когда черный «Брабус» появлялся на горизонте – «барин приехал». В шутке была, как говорится, лишь доля шутки, ведь при желании Мысин мог скупить весь поселок вместе с его жителями, а на сдачу ближайший лесок, с ежами и грибами. Чем конкретно занимался Мысин никто толком не знал. Слышали краем уха, что владел он тем и этим, имел долю тут и там, а не так давно плотно угнездился в Мособлдуме. Мысин, впрочем, оставлял о себе исключительно положительное впечатление, ко всему творящемуся в поселке испытывал живейший интерес, каждую дворнягу по имени знал; нередко местные обращались к нему за помощью – кому денег в долг, кому сыну с поступлением помочь. «Барин» же никогда не отказывал, про долги часто забывал, а местный председатель Каляевского садового товарищества буквально боготворил Мысина, ведь именно благодаря его взносам и звонкам по правильно набранным номерам проложили асфальтовую дорогу, провели газ и даже поставили телефонный коммутатор – чтобы те, кто живет здесь постоянно могли провести себе домашний телефон. Словом, на Мысина в поселке если не молились, то уж точно поминали исключительно добрым словом.
– Ты че, Валян?
– Еще раз! Мы! Не! Полезем! К Мысину!
– Да ты че, зассал? – разочарованно протянул Стрижак.
– Не зассал. Но к Мысину мы не п-пойдем.
– Да с хера ли? Как за клубникой к Дорофеевне лазить – это запросто. Не стыдно?
– За что с-стыдно? – удивился Валик.
– Да за то! Полуслепую пенсионерку мы не боимся, нет. А этот буржуй здесь расселся, кровь из всех сосет, раздулся уже как пиявка, лопнет скоро, а ты нюни распустил – «не полезем, не полезем!»
– Вообще-то, он моей тетке помог септик поставить, когда ее рабочие на бабки кинули и свалили, – возразил Кит.
– Ага. И почем?
– Да не почем. Бесплатно.
– А чего вы думаете, он такой добренький, а? – не сдавался Стрижак. – Зачем он всем помогает? Как думаете? Не доходит?
Кит с Валиком переглянулись. Куда клонит Стрижак они пока не соображали.
– Да затем же, зачем бандосы церквей понастроили. Говна у него за душой много. Вот и замаливает. Вы его вблизи видели? Нет? А я видел. У него через весь череп шрам. И рука левая вся как доска кухонная. Сечете? Думаете, он такую домину отгрохал, пока слесарем пахал, как мой батя? Хер там! Я их за милю чую. Бандос он бывший. А может и не бывший.
– И че? – Валик не совсем понимал, куда клонит их негласный лидер. – Хочешь, чтобы он т-тебе п-потом глаз на жопу натянул?
– Справедливости я хочу. Потому что пока этот на джипе рассекает и блядей трахает, мы вон – на Любку через забор пялимся. Ничего. Не обеднеет он с одной бутылки. Ты послушай…
