Дорога до «Щита и Чарки» куда проще. В отличие от хаотичных улиц Глимура, здесь, в Бримуре, всё строилось с умыслом, с расчётом на оборону, а не на красоту или роскошь. Мы двигались по мощённой улице, по обеим сторонам которой возвышались грубые, практичные здания. Большинство каменные, с узкими окнами и крепкими деревянными ставнями. Тут и кузница, и казарма, и склады – всё, что нужно гарнизону, готовому в любой момент выдержать осаду. Лишь изредка попадались лавки с товарами: сапожник, мастер по коже, скудный прилавок с засушенными травами. Люди здесь были угрюмые и сдержанные. Несколько детей затаив дыхание глядели на Лоринтара из-за угла. Скорее с любопытством, чем страхом, хотя трудно было понять. Они исчезли, как только их мать выкрикнула что-то резко, подзывая обратно.
Я знал, куда идти, ноги сами вели. Улица свернула, и между двумя башнями открылся маленький дворик, где у стены, словно вжавшись в неё, стояло здание с выцветшей вывеской – щит, на который кто-то когда-то пририсовал кружку. «Щит и Чарка». Дом прочный, из серого камня. Я улыбнулся. Это место пахло памятью.
Мы вошли. Внутри было тихо, как в библиотеке. Лишь четверо человек сидели поодиночке, кто с миской, кто с кружкой, кто просто устало уставился в стол. Воздух напоминал подогретый мёд с примесью сажи и жареного лука. Лоринтар не проронил ни слова, просто пошёл за мной, ступая бесшумно. Мы прошли мимо столов. Кто-то поднял на нас взгляд, но тут же отвёл глаза, заметив тёмного эльфа. Я не спешил. Пусть видят, что он со мной, и пусть привыкают.
У стойки стоял мужчина, крепкий, с чуть ссутуленной спиной. Он был ко мне спиной, ковырялся в каких-то бумагах или, может, подгонял по списку, чего не хватает в погребе. Я прищурился, подавляя улыбку, и с тем самым тоном, которым всегда здесь говорил, бросил:
– Что, почтенный трактирщик! Говорят, тут кормят так, что даже крысы записываются в очередь! Мы пришли проверить.
Он обернулся резким, почти обиженным движением. А потом его лицо осветилось не лицемерной радостью, не дежурной улыбкой, а искренним теплом, которое можно встретить лишь у того, кто действительно рад видеть тебя живым.
– Калдрин?! Ну чтоб тебя! – он рассмеялся, отложил всё, чем занимался, и шагнул вперёд, широко разведя руки. – Живой! А я уж думал, кто тебя наконец-то утащил в болота и сожрал вместе с конём. Где ты пропадал, бродяга?
– Да всё там же. – ответил я, улыбаясь. – Скитаюсь. Работаю. На всяких… персон. То с мечом, то без, как сложится. Ты же знаешь меня.
Я сделал шаг вбок, давая Лоринтару выйти из тени.
– Вот, кстати, мой наниматель. Лоринтар. – представив тёмного, я тут же представил хозяина трактира. – А это Далвен.
Мог бы покривиться. Мог бы спросить, почему у меня вдруг тёмные спутники. Но не он. Он просто глянул, кивнул, улыбнулся, и сказал с тем же тоном, каким, бывало, отгонял моих недоброжелателей в молодости:
– Друг Калдрина – мой друг. Рад видеть. Добро пожаловать в «Щит и Чарку».
Лоринтар вежливо, но сдержанно кивнул.
Я хлопнул ладонью по стойке.
– Две комнаты и хороший ужин. Мы в дороге были долго. Спина просит постель, а желудок горячего.
– Есть пару лишних комнат на втором. – Далвен нырнул за прилавок, громыхая чем-то деревянным. – А ужин… хм, ужин через час. Сегодня на кухне не я, так что, может, будет съедобно.
Он вынырнул, протянув два ключа. Тяжёлые, с выгравированными цифрами.
